Лонгин, центурион
Мы покинули Пилата следом за Лонгином и, закрыв одну дверь, очутились у другой.
– Где мы? – спросил компаньон.
– В Каппадокии, это дом бывшего римского центуриона Лонгина. Он внутри, заходим.
За столом сидит человек, который «секунду» назад разговаривал с Понтием в его дворце, в Иерусалиме. Человек готовит фасоль на ужин. Завидев нас, хотя в Каппадокии наш внешний вид ничем не отличается от иерусалимского, и там он нас не видел, он не кажется удивленным.
– Я ждал вас.
– Нас? – поразительно, но мы удивлены, а он – нет.
– Ну или чего-то подобного. Вы ангелы, пришедшие за ответом?
– Почти, Лонгин, – я с трудом нашелся что сказать.
– Я действительно ждал вас, ведь вы пришли спросить, не я ли убил Иисуса. Несколько лет я живу этим вопросом. Мне казалось, он мертв, когда я нанес удар. Я не мог вынести страданий его и колол, чтобы прекратить их, если он еще был жив. Я убил Иисуса.
Мы с компаньоном переглянулись.
– Признание? – спросил меня мой товарищ.
Лонгин же продолжал:
– Я убил Иисуса, но я уверовал, истинно говорю: этот человек есть Сын Божий. Так я сказал тогда. Я умылся кровью Христа и прозрел.
Солдат бросил свою фасоль и разрыдался с улыбкой на лице.
В дверь постучали.
– Знаешь, кто это? – спросил я Лонгина.
– Нет.
– Это римские легионеры, посланные Пилатом за твоей головой. Они не знают тебя в лицо, можешь отослать их в другое место и уйти.
– Нет. – Логин поднялся из-за стола. – Деяние требует своей оплаты, так вел себя Иисус, – и направился к двери.
– Что он будет делать? – спросил меня компаньон.
– Накормит, а потом назовет свое имя.
– Зачем?
– Он идет дорогой Христа и не желает предавать его.