он повесил трубку.
Второй звонок был от телефонного хулигана.
— Пи-и, пи-и! — пищал хулиган, — П-и, пи-и-и!…
Тут уж первым положил трубку я. Странная все-таки штука — жизнь в больших городах.
Последней позвонила женщина с пугающе тонким голосом.
— Вообще-то, меня все называют Крысой… — сказала она. Ее голос напомнил мне вибрирующие на ветру электрические провода.
— Извините, что заставил вас позвонить понапрасну, — вежливо сказал я, — но я ищу Крысу — мужчину.
— Я так и знала!.. — сказала она. — Просто, понимаете… Меня тоже все называют Крысой. Дай, думаю, позвоню, мало ли что…
— Огромное вам спасибо.
— Да что вы! Не за что… А вы как — нашли кого искали?
— Еще нет, — ответил я. — К сожалению.
— Жаль, конечно, что искали не меня, — вздохнула она. — Ну да все равно. Не меня, так уж чего там…
— Да… Мне очень жаль.
Она помолчала. Я почесал мизинцем за ухом.
— А знаете, если честно — это я сама захотела вам позвонить!
— Вы — мне?
— Сама не знаю, почему… сегодня утром наткнулась на объявление в газете… А потом весь день ходила и думала, позвонить или не стоит… Как чувствовала, что буду не ко двору…
— Значит, то, что вас называют Крысой — неправда?
— Ну да, — вздохнула она. — Никто меня никак не называет. У меня вообще никого нет — ни друзей, ни знакомых. Вот и захотелось взять и кому-нибудь позвонить.
Я вздохнул:
— Ну, что ж… все равно спасибо.
— Извините меня… А вы сами — с Хоккайдо?
— Из Токио.
— И вы приехали сюда аж из Токио на поиски друга?
— Совершенно верно.
— А сколько лет вашему другу?
— Только что тридцать исполнилось.
— А вам сколько лет?
— Тридцать через два месяца.
— Холостой?
— Да.
— А мне — двадцать два… А что, это правда, будто с возрастом ко многому легче относишься?
— Как сказать, — ответил я. — Не знаю. К чему-то легче, к чему-то наоборот…
— А может, мы лучше поговорили бы спокойно как-нибудь за ужином?
— Вы извините меня, — сказал я, — но мне действительно нужно все время быть здесь, у телефона…
— Да-да, конечно, — пробормотала она. — Еще раз извините меня…
— Спасибо, что позвонили!
Она сама повесила трубку.
С одной стороны, обычная охота шлюхи за клиентом по телефону. С другой стороны, может, и правда — просто одинокая женщина… Так или иначе, мне это ничего не давало. Результат все равно сводился к нулю.
На следующий день позвонили один-единственный раз.
— Насчет крыс вам лучше меня никто не расскажет! — заявил мне в трубку какой-то ненормальный. После этого добрых пятнадцать минут рассказывал мне, как геройски сражался с крысами в сибирском плену. Все это звучало забавно — но в моей ситуации не меняло, увы, ни черта.
Я примостился на откидном стульчике, встроенном в стену у самого окна — и провел весь день, наблюдая за тем, что происходило в фирме на третьем этаже здания напротив. За целый день наблюдений я так и не смог понять, чем же занималась эта фирма. В конторе с десятком служащих появлялись и исчезали посетители, сменяя друг друга как спортсмены во время баскетбольного матча; один из клерков принимал какие-то документы, другой ставил на них печать, третий рассовывал их по конвертам и бегом уносил куда-то из комнаты — и так без конца. Утром одна из сотрудниц — женщина с огромной грудью — разнесла всем кофе; после обеда желавшие выпить кофе уже заказывали его доставку по телефону. Мне тоже захотелось кофе. Я спустился вниз, попросил консьержа принимать телефонные послания на мое имя, вышел на улицу, выпил кофе в ближайшей забегаловке и, купив по пути пару банок пива, вернулся в отель. К моему возвращению в конторе напротив осталось только четыре человека: грудастая сотрудница отчаянно флиртовала с клерками помоложе. Я открыл пиво и, избрав грудастую основным объектом внимания, продолжил наблюдения.
Чем дольше я разглядывал ее огромный бюст, тем более огромным он мне казался. Лифчик для этого бюста, должно быть, напоминал конструкцию из стальных тросов моста Золотые Ворота в Сан-Франциско. Похоже, сразу несколько молодых клерков были не прочь затащить хозяйку этого сокровища к себе в постель. Я ощутил это чуть не с первого взгляда даже через двойные стекла. Вообще, странное это чувство — наблюдать за проявлениями чьей-то страсти со стороны. Запросто можно впасть в иллюзию, будто чужая страсть передалась и тебе самому.
В пять часов вернулась подруга, переодевшаяся в красное платье; я к этому времени уже задернул шторы и смотрел по телевизору американскую мультяшку про хитроумного кролика Багса Банни. Заканчивался наш восьмой день в отеле 'Дельфин'.
—