пустом кинотеатре. От нечего делать я пересчитал всех сидящих в зале. Восемь человек вместе с нами. Главных героев в фильме — и тех больше.
Обе картины оказались квинтэссенцией всего плохого, что можно увидеть на киноэкране. Отревел традиционный лев 'Голдвин Мэйер', и не успело появиться название фильма, как уже захотелось встать с кресла и куда-нибудь уйти. Бывают на свете фильмы подобного рода.
Подруга моя, однако, сразу впилась глазами в экран и с очень серьезным лицом стала вникать во все детали картины. Так, что даже словом не перекинуться. После нескольких попыток пообщаться я махнул рукой и принялся-таки смотреть кино. Первым шел оккультно-мистический фильм. История о том, как маленьким городом решил овладеть Сатана. Сатана поселился в облезлом подвале местной церквушки и для совершения злодеяний использовал золотушного пастора. Зачем Сатане понадобилось овладевать именно этим населенным пунктом, я так и не понял.
Слишком уж грязным и неказистым выглядел этот затерянный в кукурузных полях городишко.
Сатана, тем не менее, зверствовал очень усердно, и когда одна девчонка вдруг не захотела ему подчиниться, совершенно вышел из себя. Стоило Сатане выйти из себя, как все тело его начинало светиться изумрудно-зеленым светом и колыхаться наподобие фруктового желе. Что ни говори, в такой манере выходить из себя было что-то забавное.
Сидевший впереди нас мужчина средних лет негромко храпел; его одинокий, печальный храп разносился по залу, точно гудки корабля, потерявшего курс в непроглядном тумане. Поцелуи с обжиманиями в углу справа становились все откровеннее. Кто-то сзади вдруг громко испортил воздух. Мужчина впереди на секунду перестал храпеть, а две пигалицы в школьной форме прыснули в кулачки. Я же невольно вспомнил свою Селедку. Подумав про Селедку, я вдруг вспомнил о том, что уехал из Токио и в данный момент нахожусь на Хоккайдо… Та-ак. Это что же получается? До тех пор, пока какой-то осел не испортил воздух, я даже не осознавал, где я сейчас?
Чудеса, да и только…
С этими мыслями я заснул. Во сне я увидал Сатану зеленого цвета. В Сатане, который мне приснился, уже не было ничего забавного. Он ничего не говорил, а только смотрел и смотрел на меня из темноты.
Фильм закончился, зажегся свет, и я открыл глаза. Зрители в зале, как сговорившись, зевали, распахивая рты один за другим. Я купил в киоске пару порций мороженого, и мы начали его грызть. Мороженое было таким твердым, будто его непроданным хранили в холодильнике с прошлого лета.
— Ты что, так и проспал весь фильм? — спросила подруга.
— Угу, — кивнул я. — Интересно было?
— Ну, еще бы! Под конец весь город взрывается.
— Ого!..
В зале было до неприятного тихо. Чем ближе к нам — тем тише и неприятнее. Очень странное чувство.
— Знаешь, — сказала подруга. — По-моему, мое тело все время перемещается куда-то… Ты ничего не чувствуешь?
Странное дело: как только она это произнесла, меня охватило именно такое ощущение.
Она вцепилась в мою руку:
— Ты сиди так, я буду за тебя держаться!.. Так спокойнее…
— Угу.
— По-моему, если не держаться, то непременно куда-нибудь унесет. Не знаю, куда… В какое-то очень странное место.
Свет в зале погас, и на экране замелькали кадры кинорекламы. В темноте я зарылся лицом в ее волосы, губами отыскал ухо и коснулся его языком.
— Все будет в порядке… Не бойся.
— Все-таки ты был прав, — тихо сказала она. — Надо было нам ехать на чем-нибудь
с именем…
Все полтора часа от начала и до конца фильма мы просидели в кромешной тьме с
этим странным чувством плавно-бесшумного ПЕРЕМЕЩЕНИЯ НЕИЗВЕСТНО КУДА. Она
уткнулась щекой мне в плечо и ни разу не меняла позы за все это время. К концу фильма плечо мое стало горячим и влажным от ее дыхания.
Выйдя из кино, мы в обнимку отправились шататься по вечернему городу.
Казалось, будто именно теперь мы стали особенно близки. Благодушные жители не спеша бродили по улицам тихого города; в вечернем небе тускло мерцали звезды.
— Слушай, а ты уверен, что это — тот город, в который мы ехали? — вдруг спросила она.
Я посмотрел на небо. Полярная звезда висела в точности там, где ей висеть полагалось. Вот только выглядела как-то не совсем натурально. Эдакая фальшивая Полярная звезда. Слишком яркая, слишком большая.
— Ч-черт его знает… — пробормотал я.
— Мне постоянно кажется, будто вокруг что-то не так…
— Когда впервые в городе — поначалу всегда так кажется. К новому городу тело привыкает, как к новой одежде — не сразу.
— И я тоже скоро привыкну?
— И ты привыкнешь… Дня через два или три, —