не смогли
разрешить проблему чувства собственной значимости.
— Чувство собственной важности — это не просто что-то простенькое и
наивное, — объяснил он. — с одной стороны, как чувство собственного
достоинства, это ядро всего доброго в нас, а с другой стороны — это
источник гнили. Чтобы освободиться от гнилой части чувства собственной
важности, требуется мастерская стратегия. Во все века видящие высоко
ценили тех, кто разрабатывал такую стратегию.
Я пожаловался, что идея искоренения чувства собственной важности,
хотя временам временами очень мне нравится, остается, говоря по-правде,
непонятной. Я сказал ему, что нахожу его указания о том, как освободиться
от этого чувства, настолько неопределенными, что не могу им следовать.
— Я уже не раз говорил тебе, — начал он, — что для того, чтобы
следовать путем знания, нужно быть очень изобретательным. Видишь ли, на
пути знания нет ничего настолько ясного, как нам бы хотелось.
Неудобство моего положения заставило меня спорить и заявить, что его
предостережения относительно чувства собственной важности напоминают мне
христианские заповеди, а целая жизнь, полная разговоров о зле греха,
набила у меня оскомину.
— Для воина война против чувства собственной важности это вопрос
стратегии, а не принцип, — ответил он. — твоя ошибка в том, что ты
пытаешься понять то, о чем я говорю, через призму морали.
— Я смотрю на тебя, дон Хуан, как на очень морального человека, —
настаивал я.
— Ты увидел мою безупречность, это все, — сказал он. — безупречность,
как и освобождение от чувства собственной важности, слишком смутные
понятия, чтобы иметь для меня ценность, — заметил я.
Дон Хуан задохнулся от смеха, и я заставил его объяснить мне, что
такое безупречность.
— Безупречность — это ни что иное как правильное использование
энергии, — сказал он.
— Мои утверждения не имеют никакого морального оттенка. Я беру
энергию, и это делает меня безупречным. Чтобы понять это, ты должен сам
запасти достаточно энергии.
Мы сидели спокойно некоторое время. Мне хотелось обдумать то, что он
сказал. Неожиданно он опять начал говорить.
— Воины ведут стратегический список, — сказал он, — они перечисляют
все, что делают, а затем решают, что из перечисленного следует изменить,
чтобы создать передышку в смысле усиления своей энергии.
Я заявил, что такой список может включать все на свете. Он терпеливо
объяснил, что стратегический список, о котором идет речь, включает только
образ того поведения, которое не является существенным для выживания и
благополучия. Я подскочил от возможности указать на то, что выживание и
благополучие можно понимать бесконечно многообразно, следовательно, нет
пути к соглашению о том, что существенно и что несущественно для выживания
и благополучия.
Пока я это говорил, я начал терять уверенность. Наконец, я
остановился, поняв бесплодность своего спора. Затем дон Хуан сказал, что в
стратегических списках воинов чувство собственной важности фигурирует как
деятельность, поглощающая наибольшее количество энергии, отсюда их усилия
по искоренению этого чувства.
— Первейшая задача воина — освободить эту энергию, чтобы с ее помощью
встретиться с неведомым. Действие по перераспределению этой энергии — это
безупречность.
Он сказал, что наиболее эффективная стратегия для этого была
разработана видящими периода конкисты — неоспоримыми мастерами искусства
следопыта. Оно состоит из шести переплетающихся элементов. Пять из них
называются атрибутами воинственности: контроль, дисциплина, терпение,
своевременность и воля. Они принадлежат миру воина, борющегося с чувством
собственной важности. Шестой элемент, возможно, наиболее важный из всех,
относится к внешнему миру и называется мелочным тираном.
Он взглянул на меня, как бы безмолвно спрашивая, понял ли я.
— Я совершенно запутался, — сказал я. — ты продолжаешь говорить, что
ла Горда является мелочным тираном в моей жизни. Что же такое мелочный
тиран?
— Мелочный тиран — это мучитель, — ответил он. — это кто-нибудь, либо
имеющий власть распоряжаться жизнью и смертью воина, либо досаждающий ему
смертельно.
Пока он говорил это, на лице его сияла лучезарная улыбка. Он сказал,
что новые видящие разработали свою классификацию мелочных тиранов, и хотя
эта концепция — одна из важнейших и серьезнейших находок, они развили ее
не без чувства юмора. Он уверил меня, что во всякой их классификации
присутствует оттенок сарказма, поскольку юмор — это единственное
противоядие стремлению человеческого сознания к составлению списков