Глава 14. Божественная форма
– Грустно, стопятьсот раз грустно жить без приключений и каверз! – причитала Ступа, развалившись в ветвях волшебного дерева.
– Да, совсем одичаем тут, без цивилизации, – вторила ей Метла, запрыгивая в кучу с листьями, которую сама же намела часом раньше. – Избушка вон в дзене сидит, ноги свои куриные скрестила и всё ей нипочем. Может, растормошим ее!?
– Нет, не велено! Она «слушает» пространство. Говорит, что все мы тут на грани грандиозного шухера! Знать бы хоть, какого…
Избушка, словно подслушивала своих подружань, потому что тут же выйдя из продолжительного транса, трансцедентно блеснув стеклами, произнесла: – В Детройте она! Говорят, в капусте нашли, на грядке. Сто пудов из наших будет! Надо срочно туда выдвигаться, да как его там, опекунство оформлять, или удочерение! Тут сам Леший голову сломает с этой юриспруденцией!
Ступа с Метлой поскрипывая древесиной и широко раскрыв глаза, молча смотрели на Избушку, диагностируя ей вероятное помешательство, пока та всё продолжала сбивчиво чревовещать:
– Быстро всё надо делать. Миром трясет, многие безвольничают, жизнь через ум видят, а не сердцем! Депеша пришла, что необходимо многим тиски да гайки закручивать, а то душнил мерзких да дерзких развелось – не перечесть! Говорят, что сейчас такой огромный спрос пойдет на них…
– На кого? На мерзких душнил?? – удивленно перебила Избушку Ступа.
– Тьфу, дуреха! На каких таких душнил? На Ягунь спрос пойдет! Так вот я и говорю, что мы реально голые, тылы наши не прикрыты! А вдруг маленькую Ягу кто-то уже себе забрал? Эх, пропадет наш лес почем зря без тотема, без защитницы своей, а вместе с ним, сгинем и мы!
Тут до Ступы с Метлой наконец-то начало доходить о ком талдычит Избушка, и кого, в срочном порядке, нужно забирать из Детройта. Нежданно-негаданно родилась маленькая девочка с прямыми признаками и задатками Бабы-Яги, что бывает крайне редко.
– Эй вы, три лесные грации! чего паникуете? – окрикнул кудахтающих барышень Леший, всё это время сидевший на высоком пне. – Сейчас пошлем наших лебедей, они ее выкрадут, и дело с концом! Когда это мы бумажками улаживали свои дела? Разве что, в сортире! В конце концов, все мы тут чародеи, или офисный планктон?!
– Да-да! Выкрадем маленькую Ягусю! – поддержала идею Избушка и присвистнув, позвала летающую братию. Когда косяк диких лебедей подрулил и навострил свои уши – им тут же был отдан приказ: «Эй, Гуси-лебеди, я вам сейчас GPS-координаты сброшу на цифровые браслеты, так вы туда летите, маленькую Ягу украдите и сюда принесите! Да поживей!»
Когда Гуси-лебеди сорвались с места и улетели за горизонт по такому архиважному заданию, все облегченно вздохнули – словно судьба сменила гнев на милость.
– А вдруг ее кто-то первей нас выкрадет? Ведь действительно, все так и трубят о переходе в 5Д измерение! Все кругом такие ушлые и продвинутые, что мы, дремучие, можем за ними и не поспеть… – как всегда, запаниковала Метла.
– Нету на всех вас мужика, ой нету! Никакой опоры в мышлении! То, что ваши блюдца видосики умные показывают – то в них же – всё треп! – мягко пожурил всех Леший. – Вы трезвым, нижним умом посмотрите на современный мир, без эмоций. Нынешний люд кнопочку нажал, покупку совершил, услугу или товар купил и всё! Уверен, что и опекунство над маленькой Ягой точно также оформлять собираются, если вообще соберется кто. А если и надумают, то может не в пару кликов, а чуток подольше повозятся, ведь она человек все же, а не вещь.
Нынче как всё делается – форму заполнили, отправили и ждут новостей – как с моря погоды! А ежели не срастется, так сразу же – руки развели, потом их помыли, типа – сделали всё что могли… была мол, проблема, и мы ее решали изо всех своих сил! Не то что мы – проворачиваем всё волей да несгибаемым намерением! Мы в этом лесу последние из могикан, архаика… таких еще поискать надобно, ага – ищи-свищи!
– Кого ищи-свищи, не меня ли?! – радостно воскликнула Явина, наконец отыскавшая своих.
– А кого же еще! Вот это встреча! А ты почему не в городе? Как вовремя! Что-то случилось, обидел кто? – наперебой все расспрашивали Явину, обступив ее со всех сторон.
Когда ей поведали все пережитые перипетии, да еще и огорошили новостью о возможном появлении новой Яги, она поняла, что явилась как нельзя кстати.
– А хорошее вы новое место жительства выбрали, – заметила Явина, оглядывая сосновый бор, окружающий большую светлую поляну, на которой геометрическими фигурами неправильной формы, расположились поваленные ветром старые деревья.
– Да, нормальненько здесь. Белки шишки грызут, дятлы сосны долбят, вороны каркают! Всё как обычно, – пожала плечами Избушка, и прищурившись, поинтересовалась у Явины: – А ты и впрямь какая-то загадочная стала, и вибрации от тебя исходят, будто от атомной электростанции!
– Точно-точно! – вторила Избушке Ступа. – Что-то не то с нашей Явиной… Давай уже колись, что за новости ты нам сюда притаранила? Не томи!
И вся честна компания притихнув, с интересом уставилась на Явину, которая слегка кокетничая, игривой походкой попятилась назад, словно собиралась продемонстрировать новое платье, или похвастаться модной сумочкой.
Но вместо этого, слегка закристаллизированные пальцы рук Явины коснулись живота, и по ее телу пробежал легкий разряд тока голубоватого цвета, ушедший в землю. От такого явления все присутствующие немного напряглись. А когда зашумело, задрожало окружающее их пространство – будто кто вывернул его наизнанку, и размеры Явины выросли до исполинских – Ступа с Метлой и Лешим, от страха тут же запрыгнули в Избушку и зашторили в ней окна! А сама Избушка, придя в состояние повышенной тревожности – повернулась к Явине задом, а к лесу передом и притворилась огромной кучей дров!
Одним словом – перепугалось всё живое вокруг, лишь одно дерево Душа, радостным птичьим щебетом приветствовало огромное величественное существо, которому даже самые высокие сосны были по грудь!
Когда все звуки утихли, и Избушка тихонько развернулась лицом к поляне, еле слышно скрипнув дверью, на разведку вышел Леший. И как только увидел огромное существо стоящее поодаль, так сразу же затрясся – то ли от страха, то ли от восхищения, и тут же упал на колени, склонивши в благоговении свою голову.
Ступа с Метлой не решаясь расшторить окна, попытались выведать у Лешего обстановку, но тот словно под гипнозом, широко распахнув глаза, твердил лишь два слова: «Божественная форма…»
Не выдержав такой интриги, две подруги выпрыгнули из Избушки, которая не дождавшись посторонней помощи, курьими ножками самостоятельно сдвинула занавески, и втроем уставились на невиданную до селе картину. После чего, их страх сменился на трепет и умиление.
– Батюшки, у нашей Явины теперь имеется божественная форма!! – истошно заорала Избушка и вся компания радостно заскакала по поляне.
В ответ, Явина тоже засмеялась, но, не рассчитала силу голоса и смех превратился в зловещий вой, который чуток припугнул сильно уж разрезвившихся подружань. А у тех и вправду адреналин нешуточно разошелся по крови, и остановить их смог только страх от услышанного воя!
Немного утихомирившись, они с восхищением и умилением смотрели на свою одновременно, старую и новую, а теперь уже на сверхновую подругу, и казалось, что высшего счастья и гордости за нее быть уже не может! Все всё понимали без слов. О таких явлениях они читали только в сказках да былинах, и с детства знали их наизусть, но никто из них даже не надеялся столкнуться с этим явлением в реальности. К тому же, все эти сверх-формы существовали в единственных экземплярах и никогда не повторялись. А теперь, им был дарован шанс рассмотреть всё до мельчайших подробностей у живого носителя, который к тому же, приходился им драгоценной подругой!
Будучи совсем не сведущим индивидуумом, что такое бывает и увидевши громадину с тремя головами и с отростками берущими свой рост из спины, можно предположить, что это возможно уродливая трехглавая паучиха, или какой-то иной устрашающий вид живого существа, так сказать – побочный продукт генной инженерии.
Но, глядя на Явину, ее друзья видели совсем иную суть ее новой формы, которая к тому же специально для них – была добровольным явлением своей божественности.
***
Форма имела три головы. Молодое и спокойное лицо центральной из голов, обрамленное волнами волос, цвета и запаха спелых ржаных колосьев, принадлежало Явине Кальвиль. Ее внутренний свет успокаивал, а легкая и мягкая улыбка на губах, рушила оцепенение сознания и ложные представления о себе и об окружающем мире. Суть Явины обладала даром обратившемуся к ней за помощью – даровать Путь Сердца. Ту его силу, которая за долю секунды до включения довлеющего ума, успевала высветить наиблагодатнейший путь для вопрошающей души. Позволяя жизни в своем движении, случаться свободно и многогранно, прекратив блуждания по тусклым и тесным коридорам иллюзий, в поисках эфемерного счастья. Даруя личности шанс, легкой походкой идти рядом со своей судьбой, не обгоняя и не отставая от нее, оставаясь под ее неусыпным заступничеством.
Минуя ритуальное колдовство, она олицетворяла собой внутреннюю демиургию, магию творца, идущего срединными маршрутами принятия и ненасилия. Ухватившись за невидимые нити обволакивающие личность, она словно верховный кукловод, направляла их движение в жизненном потоке, ограждая личность от искушающего покровительства потусторонних могущественных владык, темных сверхъестественных сил и разнообразных корыстных духов, пребывающих у них в услужении.
Также она отвечала за силу Рода, за налаживание родовых связей, протаривая тропинку к предкам, из плоти и крови которых, состоит каждое живое существо. Явина способствовала воссоединению и примирению с праотцами и праматерями. Потому как неприязнь или отречение от родовой системы, равняется отрицанию собственного тела и негласный запрет на счастливое и безопасное существования в этом мире. Защита Рода, под час сильнее защиты всех святых вместе взятых, и очень часто именно предки дают ощущение крыльев за спиной и мягко стелящейся дорожки впереди, в виде удачи. Ведь каждый Род, без исключений, мечтает быть сильным, здоровым, влиятельным и продолжаться бесконечно!
Таков посыл несла центральная голова.
Вторая голова, смотрящая вправо, была повязана вылинявшим дырявым платком, из-под которого торчали растрепанные волосы. И принадлежала эта голова незабвенной Бабе-Яге, по сути, первоисточнику триединой личности, хотя главной в ней не значилась. Ее длинный крючковатый нос и лукавые глаза, подведенные куском угля – подчеркивали двудонную, опасную и бунтарскую суть своей хозяйки, олицетворяющую судьбоносный камень Алатырь с последующей безжалостной инициацией. Но, только лишь для тех, кто по судьбе своей – не дела пытал, а от дела лытал. Просто так, на насильственное выдергивание живого существа из привычного его прозябания, Бабу-Ягу было не сподвигнуть. Так могло не свезти, лишь только меченому судьбой путнику, которого необходимо было вернуть на Путь, или же потерявшему собственный Дух, без которого не копится внутренняя сила, а просыпается бестолково прямо наземь, сквозь решето безволия и лени.
Силы и щедрости души у Бабы-Яги было вдоволь, чтобы и бескорыстно одаривать своей милостью случайных прохожих, не верящих в чародейство. Вот как только потянет сквозняком, а вместе с ним, обдаст пряным ароматом черного перца, истолченного с лавровым листом. Или же повеет хмелем, обдатым крутым кипятком, вперемешку с запахом обгоревшей до волдырей на солнце кожи – вот это и будет тот самый благоприятный знак от вселенной, в виде осеняющего жеста Бабы-Яги.
Для тех же, кто погружен сознанием поглубже очевидных слоев реальности и материализации чувственных идей, для того и подарки имелись у нее иные. Для таких, припасались сапоги-скороходы, скатерть-самобранка, волшебный клубочек, ковер-самолет и другие волшебные артефакты.
Также, Баба-Яга была в ответе за деревенское, первобытное колдовство, за передачу магии предками по наследству, да за зелья лечебные и волшебные – морочно-приворотные. Ее суть, – дружбой водится с миром подземным, с духами леса, да зверями и птицами повелевать. Судьбы она чужие ведает, да со стихиями водится.
Заигрывать корыстно с Бабой-Ягой – себе дороже. Она насквозь всех видит, и с мыслями нечистоплотными, к ней нечего соваться – отпугнет, или накажет – по самое не балуйся! К ней следует обращаться только с чистым, открытым сердцем, пусть даже имеется намерение получить результат не совсем этичный. Ведь разные запросы у живых существ – кому приворожить любимого, кому денег и славы отсыпать, а кто-то с духами наладить контакт хочет, или изменений в жизнь рутинную через кудесническое таинство призвать.
Такой была голова Бабы-Яги.
Третья голова смотрела влево. Вернее сказать, была повернута влево, потому что смотреть ей, в привычном смысле слова – было нечем – вместо глаз у нее виднелись выбоины глазниц, из которых с легким шуршанием просыпался вселенский прах. Да и лица, как такового, у нее не было. Сквозь полуистлевшую кожу просвечивались кости, а седые волосы были покрыты черным, то ли платком, то ли капюшоном. Имя третьей голове было – Животворящая Тлень. Происходила она из Бабы-Яги, и была той ее частью, которая пережила смерть на Кайлаше. А также, была в услужении у самого Воланда, помогая расшевелить ему стоячую, затхлую воду детройтского болота, над которым владычествовало «Братство Исключительно Божественных Светлячков», – желающих окружающим только добра и счастья, которое почему-то все время бралось плесенью и зловонно сбраживалось.
Тлень генерировала некротическую энергию, испуская из себя в качестве ароматизатора – запах паленого сухого мха. Но когда ей кто-то из пришлых по-настоящему нравился, то она щедро купала его в волнах аромата гниющих ландышей, вперемешку с кисло-сладким запахом пыльных бинтов, покрывавших некогда забальзамированные тела умерших древних существ, давно уже превратившихся в живых мертвецов.
Будучи отшельницей, Тлень была отрешенной от мирской суеты, от круговерти жизни и смерти. Но в своей сути, словно плодородная, святая земля – бескорыстно и изобильно одаривала всех обратившихся к ней за помощью.
Тлень отвечала за церемониальную, ритуальную магию, придавая теургии и гоэтии, черты незамутненности. Стесывая выпирающие, острые углы страхов, мракобесия и предрассудков в глазах волеизъявляющих практиков. Своим красноречивым молчанием, она призывала не низводить церемониал до уровня собственной жадности, мести и жажды власти. И не навязывать при помощи подневольных духов свою волю мирозданию, – руководствуясь лишь личной ущербностью и недалекостью мышления.
Ведь вместо того, чтобы научиться погружаться в мистические состояния сознания, расширяя спектр чувствования мира до персональной эпической вершины, – колдуны частенько выбирают иные пути взаимодействия с этим таинством. По своей неразвитости и от непонимания, что же именно им нужно для счастья, – они безотчетно врезаются осколками несбывшихся надежд в мягкую, ранимую ткань вселенной – кромсая и травмируя ее. Иногда они делают это просто так, на всякий пожарный случай, ведь как не крути – это гораздо легче, чем развить в себе синхронизацию с волнами этого мира и окружающего жизненного пространства.
Но и к таким Тлень была снисходительна, ведь всевидящий, беспристрастный и возглавляющий работу над ошибками сатурнианский Шани Дэв, никогда не дремлет. Он словно директор Школы Жизни, в которой одинаково строго судится, – хоть высокая магия, хоть чернокнижье, хоть обыденная жизнь, наполненная телевизором и чебуреком. Итог подразумевается один – за плохо сданные жизненные экзамены, Шани абсолютно не брезгуя и не теряя своей короны, персонально берет такого ученика за ухо, и отводит в школьные подвалы на перевоспитание. А неразумных колдунов с ведьмами – отдает на растерзание голодным и униженным духам, которыми они же когда-то чрезмерно и злоупотребили.
У Тлени, после всего пережитого, хватало мудрости, чтобы осознавать законы мироздания и свою роль в этой божественной комедии. Именно поэтому в ее корневой системе ценностей, отсутствовали оценочность и осуждение чужих поступков.
Тлень, в каждой душе видела путь пройденный и тропы будущего, видела трудности и жертвы на судьбе прописанные, и поэтому жалела всех без исключения. За это ее очень любило всё живое со всех девяти миров. Было очень странно наблюдать, когда вокруг нее одновременно рассаживались духи преисполненные и служением, и вредительством. Словно подле нее существовала некая зона перемирия между разновибрационными сущностями, из низших миров, и высших.
Особенно необычно смотрелись возле Животворящей Тлени, так называемые, Ангелы. Они слетались к ней, сбегая от вороха неотложных дел и бесконечных заданий – прячась подле нее от мирской суеты, как за подол принимающей, милосердной матери. Ангелы устало льнули к ней, чтобы хоть ненадолго отдохнуть от неиссякаемых просьб молящихся, и в полудреме, благодарно причаститься от священной тишины Тлени.
Контраст ее серости и ослепительно белых, с голубоватым отливом одежд высших духов – гипнотизировал, и можно было часами наблюдать за взаимопроникающей и обогащающей квинтэссенцией, казалось бы, несмешиваемых энергий.
И в благодарность за минуты отдыха – длящиеся для них почти что световой день, светлые духи частенько нарушая божественный протокол, помогали Тлени исполнять обращенные к ней не особо этичные и даже греховные желания – словно ища возможность попробовать их на вкус. А еще, возле нее можно было запросто спуститься с верхней ступени иерархической лестницы духовных ценностей, снять корону благости, и вкусить запретный плод обычного существования – а не возвышенного.
***
Три головы, принадлежавшие одному телу, погружали в оцепенение и благоговейный страх. Но такое же неизгладимое впечатление производил весь внешний вид этой формы. Одета она была в простое платье из грубого льна. Левая ее нога, называемая – костяной, змеилась кольцами хвоста из-под полы. Правую же – босую, богато украшали браслеты. Стопы и пальцы на ней, были покрашены в сатурнический темно-синий цвет, и стояла она на земле настолько твердо и уверенно, будто ее притягивал к себе мощный, спрятанный глубоко в земле магнит.
А впереди, словно щит, выступала Ступа! Которая была не только превосходным транспортным средством для полетов между мирами, но и выполняла как защитные, так и атакующие функции. Будучи хлипкой на вид, она могла распасться на миллионы острейших щепок и поразить любого врага, или как минимум, повергнуть его в ужас и обратить в бегство, после чего, как ни в чем не бывало, вновь собраться в исходную форму!
Но после ее внешности, самым завораживающим, были те самые, померещившиеся Явине – щупальца, которые на самом деле, оказались руками! А если еще точнее, то – четырьмя раскинутыми, по две на каждую сторону, руками, – будто готовящимися к объятьям.
Верхняя правая, держала ладонь в приветственном и благословляющем жесте, который в избытке одаривал благами материального и духовно характера. Эта благодать, технически, в своем божественном проявлении, простиралась и воздействовала на всех и вся, испуская волны неукротимой милости. Но, была маленькая хитрость, которая корректировала степень касания ее благости вопрошающего. И крылась она в правой нижней руке, державшей Мухомор.
Именно он, холодным и беспристрастным наблюдателем, взирал на бесцеремонные попытки некоторых особей – незаслуженно, на халяву, пристроиться под неиссякаемый водопад ее изобилия, бескорыстно исполняющий любые желания.
Внешне, вел себя Мухомор открыто и ярко – как и положено грибному красавчику с ярко-красной кожей на полусферическом голове, которая была усеяна антеннами, внешне выглядевшими как белые ватные хлопья. Но при таком вызывающем наряде настоящего лесного денди, действовал он на чужой рассудок незаметно и филигранно – выявляя сильные и слабые места психики, – незаметно разгоняя ее до болезненной гиперактивности, или замедлив до максимально-критической отметки, блокирующей возникновение вообще какой-либо связной мысли. При этом то, что несло в себе здоровое зерно здравого рассудка и развитости души, всегда нерушимо оставалось посредине. Тогда как, болезненные инсинуации психики индивидуума, распадалась на части и каким-то невероятным образом самостоятельно размещалась на невидимой обычному глазу, шкале нитей логарифмической спирали, в народе называемой – паутиной. И сразу становилось ясно, что из себя представляет живое существо!
Если перевести всю эту многомерность в обыденную плоскость, то и сам Мухомор не нашелся бы как объяснить, с чем можно сравнить эту систему распознавания нутра личности, – так как ни гуманитарными, ни точными науками – не владел!
Две левые руки божественной формы, тоже не дремали.
Нижняя рука сжимала метлу из березовых прутьев, которую при надобности вертела в разные стороны, используя как боевое оружие. Каждое ее положение имело особое значение. Когда метла была опущена вниз, то для вопрошающего это было знаком, что для него лучше не тратить свое время попусту на мольбы, – а улепетывать, подобру-поздорову! Мол, злое у него сердце и умысел такой же – для него, в итоге, всё плохо обернется!
Если же при запросе на благо и удачу, длинный черенок смотрел вниз, а связанный пучок прутьев вверх, то это считалось знаком благоприятным.
Когда метла смотрела вправо – то по верному жизненному пути идет душа, а ежели влево, то не по своему предназначению движется!
Ну и завершала этот фантасмагорический образ, верхняя левая рука, державшая ведьмовскую Черную книгу. В ней хранились всевозможные заговоры, все колдовские тайны, собранные за тысячелетия существования магии! Такая книга была мечтой любой мало-мальски приличной ведьмы или колдуна, но, кроме Бабы-Яги никому не была доступна в полном своем объеме!
Все предметы в руках божественной формы были волшебными и колдовскими, они сами по себе обладали своим собственным развитым интеллектом и волей. Каждый артефакт, по отдельности, мог помогать, или же чинить препятствия в исполнении желаемого.
Обратившись напрямую к Мухомору, можно было познавать иные слои бытия с удивительными тайнами вселенной. Он обладал способностью искусственно вводить разум в измененное состояние сознания. Мог просветить мудростью, чтобы личность самостоятельно, без вспомогательных средств, была способна наблюдать за играми собственного ума и корректировать правила игры, согласно своим запросам. Мухомор высвечивал потребности души и сердца настолько ярко, что индивидуум рано или поздно, научался слышать их, и впоследствии, появлялась возможность стать самому себе великим учителем. После чего, можно было запросто отказываться от чужих советов, интуитивно предохраняясь от разносчиков «истины в последней инстанции». Почувствовав мощь собственных ног и ту самую Силу под своими ногами – выбросить любезно подсунутые глиняные костыли из чужих надежд и чаяний, которые от малейшей непогоды способны размокнуть и превратиться в квашу.
Подружившись с Метлой, можно было не только интересно провести время, летая на ней по красочным, волшебным снам, но и прогнать любую назойливую мыслеформу, или даже вымести из жизненного пространства, саму нечистую силу! Под привычной и незамысловатой формой Метлы скрывалось могущество, превосходящая и четверговую соль и окуривательные травы!
Книга же, обладала полномочиями даровать, если не сам заговор, то передавать ощущение и нужное состояние, окутавшись в которые, можно было даже обычный шепоток, при сильном намерении – превратить в магический инструмент огромной силы! А обычного обывателя, не искавшего магии, но почитающего хранящиеся в ней знания – от души одаривала проницательностью и житейской мудростью!
И даже костяная нога, пардон, – нога змеиная, выглядевшая весьма неприглядно и даже угрожающе, – поблескивая змеиной кожей – могла увести от опасных жизненных путей, выводя на благие и безопасные тропы. Но только тех смельчаков, которые не побоятся упасть ей на хвост, или на след, если кому так угодно.