5. [448]. Как они потрудились, Боже мой, творить Тебе угодное, – а что я делаю – увы! как мелко и ничтожно! Как сокращаю время приготовления, когда готовлюсь к приобщению! Редко могу собрать мысль свою воедино, еще реже – очистить себя от всякого рассеяния. Но в спасительном присутствии Твоего Божества поистине должно бы исчезнуть всякое непристойное помышление, и места не должно быть ни единой твари; ибо не ангела, но Господа ангелов готовлюсь принять под кров свой.
6. [449]. И великое еще расстояние между кивотом Завета Господня с его святынею, и пречистым Твоим Телом с неизреченными его силами, между законными жертвами, преобразующими будущее, и истинною жертвою Тела Твоего, исполняющего все древние жертвы.
7. [450]. Отчего же у меня так слабо душа разгорается перед славным Твоим посещением? Для чего так мало во мне попечения приготовить себя к восприятию Твоей святыни, когда те древние патриархи святые и цари и князи со всем народом являли такую ревность благоговения в божественном служении?
8. [451]. Благочестивейший царь Давид от всего своего сердца скакаше, играя перед кивотом Божиим, воспоминая милости древние к отцам: устроил он органы, сложил псалмы и учредил радостное пение; и сам часто бряцал на гуслях, вдохновен благодатью Духа Святого; учил народ Израильский славить Бога всем сердцем, и едиными устами каждый день благословлять и исповедовать. Если в то время столько совершалось благоговения, такое было исповедание хвалы божественной перед кивотом Завета, – какое же теперь мне и всему роду христианскому надобно иметь умиление и благоговение в присутствии Таинства, в восприятии святейшего Тела Христова?