««…он стремится сохранить в неприкосновенности условия, среди которых он развился, для тех, которые должны прийти после него», – непонятно, какая здесь связь? Ведь те, кто придут после него, уже не будут иметь к этому никакого отношения. Скорее всего, с точки зрения антикварного человека не так уж важно готовить почву для других, но просто это получается само по себе, т.к. своё-то он сохранил, а если потом оно попадает в надежные руки, получается и дальше уже сохраняется, реставрируется и т.д.
«…консервативная и благочестивая душа антикварного человека как бы переселяется в эти вещи и устраивается в них, как в уютном гнезде. История родного города становится его собственной историей» – мне кажется, это уже преувеличение. В конце концов, старые вещи важны не сами по себе, а как ссылки к каким-то воспоминаниям, именно в отношении их связи с человеком и причастности к одному из нас.
«Здесь жилось недурно, говорит он, ибо и сейчас живется недурно»» – ну а об этом месте мы уже поговорили. Надеюсь, понятно, где заканчивается то эссе и начинается это. Например, сейчас.
Третий отрывок у Ницше тоже очень поэтичный. Давайте посмотрим, что об этом есть в 1-м эссе:
«По Ницше третий род истории соотносится с существом страждущим, нуждающемся в освобождении. Не потому ли, что история или традиции прошлого иногда очень много определяют и в современной жизни индивида? Родители дают ему жизнь, государство – закон, и вообще культура накладывает довольно большие ограничения. Не случайно жизнь – по представлениям буддистов – это тюрьма, из которой нужно выбраться. Наверно, именно поэтому в Индии и Китае проживает 50% населения Земли. Но в менее жесткой форме, история – это конечно обусловленность. В такой обусловленности, видимо…» – тут я прямо сейчас даже продолжу – «ощущали себя и Гитлер и Пётр 1. Хотя, конечно, хочется сказать, что эти люди больше ломали и строили заново».
Но давайте как раз поподробнее разглядим последний фрагмент про разбивание прошлого: