эта встреча не сулит. Независимо от того, кто
эти бандиты и что они от нее хотят.
***
— Ты чего убегала, дрянь? — обратился к Наташе громила, которого товарищи
называли Костяном. — Думала, умная и шустрая? И пошустрее тебя ловили.
На голос Костяна подошли и остальные двое.
— Запыхалась, стерва, — заметил самый толстый, с пистолетом. Он тоже
тяжело дышал и глядел на девушку с ненавистью. — Может, тут ее и кончим?
— Вован с ней поговорить хотел, — возразил Костян. — Подгоняй тачку,
Серый. Ничего, она за все ответит. И за твой фингал, Рома, тоже.
— Может, развлечемся с ней для начала? — спросил озабоченно толстый. —
Клевая девочка. Жалко просто так ее к Вовану везти. Побегать пришлось. И с
Петровичем будет любезнее разговаривать.
— А что, — ухмыльнулся Костян.
— Да бросьте, — покачал головой Серый. — Она грязная, потная. Не
противно?
— Мне — приятно, — сообщил Костян. — Тебя ведь никто и не заставляет? Иди
за машиной.
Бандит шагнул к девушке и рванул блузку, разорвав ее почти до пояса.
Наташа закричала.
— Тихо, дрянь, — прошипел Костян. — Мы тебя прямо здесь замочить можем.
Не дергайся, проживешь дольше. А может быть, и вообще живая останешься.
Вован зря никого не тронет.
Серый уже скрылся в переулке, Рома плотоядно глядел на Наташу, точнее, на
ее полную полуобнаженную грудь, выглядевшую очень соблазнительно. Костян
вцепился в Наташину руку и нехорошо улыбался. Он тяжело дышал, изо рта у
него гадко пахло.
— Помогите, — тихо прошептала Наташа. Голова у нее кружилась от страха,
напряжения и усталости. — Не надо.
— Надо, — гнусаво прошептал бандит.
Внезапно пустырь потемнел, словно накрытый облаком. Подул легкий ветер.
Рома, разглядывавший испуганную и оттого еще более красивую девушку в
разорванной блузке, вдруг отвел от нее взгляд и удивленно уставился куда-то
за спину своего подельника. Тот, хотя и был поглощен предвкушением
удовольствия, все же заметил странную перемену, произошедшую с Ромой, и
обернулся. А обернувшись, озадаченно хмыкнул.
Наташа замерла. «Что там такое? Неужели милиция? Или это их главарь, к
которому они хотели меня везти? Лучше бы уж так… Но откуда он взялся на
пустыре, если в переулке никого не было?»
— Отпусти девушку, подонок, — послышался вдруг ясный, красивый голос.
Тембр его был мужествен, но не груб, голос звучал требовательно, но как-то
мягко, почти ласково, вообще странно. Такое произношение, правильное и
четкое, было характерно когда-то для дикторов центрального телевидения.
Наташа