наедине и
пригласил ее в свою карету. О чем они беседовали, сказать не берусь, но
Валия вышла из кареты очень задумчивая.
Пароход с острым носом и скругленными боками, гордо именуемый
«Громовержец», стоял под парами на пристани. Из широкой трубы валил дым,
из нескольких узких трубок — пар. Рядом с большой трубой возвышалась
орудийная надстройка. Из нее торчал длинный ствол, похожий скорее на
пушечный, чем на пулеметный. Впрочем, два ствола поменьше в орудийной
башне тоже имелись, но огромная пушка сразу бросалась в глаза, а
маленькие стволы не привлекали внимания.
— Женщина на корабле — быть беде, — спокойно заявил отец Кондрат. —
Ты, Валия, в море искупайся, на лодочке покатайся, мороженого на берегу
поешь. А регента твоего и гнома приглашаю с собой. Только имейте в виду
— если враги корабль захватят, взорвем его вместе с экипажем. Все
согласие на это заранее дают, я тоже. Чтобы оружие врагам не досталось.
Пойдете в море?
— Конечно, — кивнул я. Меня тянуло в море, в лазурно-фиолетовые
просторы открытой воды. Не важно, с какой целью.
— Пойдем, — проворчал гном.
Думаю, Шмигги не хотелось даже приближаться к кораблю — не то чтобы
куда-то на нем плыть. Но отказ, особенно после заявления митрополита,
мог быть расценен как трусость. А гном хотел, чтобы новые знакомые его
уважали.
Мы взошли на корабль. Здесь отец Кондрат облачился в длинную кольчугу
и надел на голову высокий, луковицей, шлем. Капитан с поклоном протянул
владыке меч, и тот закрепил его на поясе. «Громовержец», оставляя на
воде бурный след от винта, помчался вперед.
— Пойдем на мостик, Сергей, — предложил митрополит.
Я удивился оказанной чести. Но вспомнил, что являюсь практически
премьер-министром дружественного государства — правда, правительства в
изгнании, — и успокоился. Вместе со мной и митрополитом на мостик
поднялся капитан. Похоже, он не был священником. Владыка Кондрат называл
его «капитан Федоров», без имени и обязательного для священника слова
«отец», а еще чаще — просто «капитан». Я поступил так же.
Капитан бодро доложил:
— По нашим сведениям, боевая быстроходная галера турок и две
десантные баржи стоят под прикрытием скал в десяти милях к югу. Будем
атаковать?
— Зачем в море вышли? — спросил митрополит. — Непременно атакуем, что
же еще?
Я порадовался, что взял с собой оружие. Хоть и морской бой, а меч
всегда может пригодиться. Гном, который топтался среди моряков внизу и
беседовал с ними о чем-то, напротив, приуныл.