не найти. Наутро Шмигги выразил недоумение по поводу того, что
мы с Валией спим порознь, и начал рассказывать, какие нравы, по его
мнению, царят среди людей и как охотно предавались все знакомые ему люди
плотскому греху, ничуть не смущаясь присутствием свидетелей. На это
Валия так зыркнула на него глазами, что Шмигги, впервые за все время
нашего с ним знакомства, замолк сам. Но не прошло и двух минут, как он
уже рассказывал о том, как почитаются старейшины гномов, как они
заботятся о детях и какие прекрасные семьи живут под горами.
— Я вот одного не пойму, — заметила Валия. — Ты собираешься здесь
основать клан. Но одному тебе сделать это наверняка не получится. Или я
чего-то не знаю?
Гном густо покраснел — я и не думал, что он на такое способен.
— Видишь ли, княжна Валия, я еще молод для того, чтобы жениться. Да и
приданого у меня нет. В смысле, задел для жилья небольшой. Поэтому я и
долблю без устали камни. Пройдет лет пятьдесят, а может быть,
восемьдесят — и я отправлюсь в большой мир на поиски невесты. Еще лет
двадцать — и детки пойдут, будут нам помогать. Дети подрастут, тоже
женятся, замуж выйдут. Сыновья приведут жен из дальних кланов, а дочерям
я постараюсь найти женихов победнее, чтобы согласились переехать ко мне.
Больше рабочих рук — скорее пойдет работа. И, может быть, я даже доживу
до начала расцвета своего клана…
Голос гнома задрожал, он был искренне взволнован.
— Поэтому вы никогда не пожалеете, что взяли меня в этот достославный
поход за кирками, — продолжал он. — Ваши имена — и твое тоже, Лунин, —
войдут в эпос гномов, в эпос клана Шмигги. Что может быть почетнее для
скоротечно живущего человеческого существа? Остаться в памяти самого
долговечного и прекрасного народа гор… Пусть и на третьих ролях, пусть
в качестве проходного персонажа со злобным и неуживчивым характером —
все равно это огромная честь!
Гном замедлил шаг, вскинул голову и горделиво поглядывал по сторонам,
будто бы давая возможность невидимым кинооператорам-документалистам,
прячущимся среди камней, запечатлеть его величавую поступь.
— Ладно, главный герой эпоса. — Я хлопнул Шмигги по плечу. —
Пошевеливайся, ибо мы голодны. Долго до перевала?
— Час ходьбы, — обиженно ответил гном.
Очень скоро Шмигги насторожился. Да и мне стало ясно, что на перевале
неладно. Слишком много шума доносилось из-за скал. Лязг металла, крики,
проклятия, стук и шипение, конское ржание.
Осторожно подкравшись к огромным серым камням, закрывавшим