чтобы задать Валие вопрос:
— Так его не отобрали у тебя люди Заурбека?
— Меня никто не обыскивал! — Княжна гордо вскинула голову. — Сама я,
естественно, показывать им камень не стала.
— Буль-буль, — выдал Шмигги первые членораздельные слова.
— Понравилось? — обратился я к гному.
— Ну не то чтобы очень… Трещинки есть… Отлив, правда, хороший, с
синевой… Мог бы у вас его купить! Или обменять…
— Обманешь, кого в зеркале увидишь, — осадил я гнома. — Лучший алмаз,
сохранившийся у княжны, достояние всего человечества, он хочет купить,
как мешок картошки на рынке! Золота не хватит.
— Ну как знать, — протянул гном.
— Сам только что говорил, что денег нет, — поймал я Шмигги.
— Зато есть камни…
— И гном будет менять хороший камень на еще лучший? Если да, это не
гном, а если ты хочешь подсунуть нам мусор — извини…
Шмигги потупился. Попытался пустить слезу. У него вновь не
получилось. Тогда он встал на колени и изрек:
— Простите меня, великодушные господа! Жадность возобладала над
бедным молодым гномом! Это будет ему хорошим уроком на будущее!
— Что — «это»? — уточнил я.
— Угрызения совести, которые я сейчас испытываю!
— Да, это, наверное, страшные муки! — расхохотался я.
Гном оскорблено вскинул голову, поднялся с колен и попытался уйти
прочь. Но, сделав два-три шага, повернулся и трагически прошептал:
— Значит, вы не возьмете меня с собой? И бедному Шмигги придется
грызть землю зубами, ковырять ее ногтями, долбить гранит куском кварца?
Вы, не задумываясь, обрекли разумное, чувствующее существо на многие
десятки лет мучений… Добрые, славные люди!
Раскаявшаяся в нашей жестокости Валия спросила:
— А чего ты, собственно, хочешь? Почему бы тебе самому не купить
кирки?
— Я и куплю их сам. Но мне нужно попасть в Славное государство. Там
очень строгие порядки — существ наподобие меня считают исчадиями ада и
не ведут с ними никаких дел. А если я представлюсь вашим слугой и сделаю
вид, что покупаю пять кирок из углеродистой стали, шесть лопат, три
ведра и два лома для вас — мне их продадут!
— Хитрый план, — кивнул я. — Но станут ли в Славном государстве
водиться с нами, если мы приведем с собой такого спутника? Как ты
выразился, исчадие ада?
— К людям они терпимы, — прошептал Шмигги. — И к таким, как я, вполне
терпимо относятся, если мы рабы при человеке. Возьмите меня с собой!
— Не обидно будет такому высокоцивилизованному существу прикидываться
слугой варваров? — не удержался я.
— Очень обидно, — с тоской в голосе заявил