тот, кто
молчит, не скажет глупость, а чего еще можно ожидать от людей? И еще
гном отметил тягу людей к драгоценным камням, как тягу к
трансцендентному, тому, что своим скудным умишком и заурядными органами
чувств они никогда не смогут постичь. Попутно Шмигги очень нелестно
отозвался о нашем росте, прожорливости, чревоугодии и неспособности к
каким бы то ни было ремеслам.
***
Мясо кончилось. Обратно в рюкзак класть ничего не пришлось. Гном, поняв, что поживиться больше не удастся, принялся расхаживать вокруг велосипеда.
— Примитивная конструкция, — сообщил он. — И убогие инкрустации.
Валия обиженно молчала. Сначала гном ей понравился. Теперь он,
похоже, раздражал ее все больше.
— Однако твой клан не изобрел ничего похожего, — саркастически
заметил я. После еды хотелось спать, настроение было благодушное.
— Зачем нам такие ухищрения? У потомков Двалина крепкие ноги, —
парировал Шмигги.
Однако аргумент его задел, он отошел немного в сторону, а потом и
вовсе скрылся из вида. Впрочем, скорее всего, гном побежал за какой-то
вещью.
— Он ушел насовсем? — спросила княжна с надеждой.
— Конечно нет, — усмехнулся я. — Сейчас вернется.
— А он не приведет с собой врагов?
— Вряд ли. Гномы обычно прямы и правдивы. Если он сказал, что он один
— он один. История его, впрочем, действительно удивительна.
— И что мы будем делать дальше? Велосипед здесь оставить нельзя —
украдет…
— Не украдет, — утешил я княжну. — Если не ошибаюсь, он попросится с
нами.
— С нами? — изумилась княжна. — Зачем? И неужели мы его возьмем?
— Пожалуй. Тебе ведь он даже понравился.
— Он меня заинтересовал. Но брать его с собой? В тебе есть что-то
странное, сэр Лунин. Вечно свяжешься со всякой сволочью. То Лакерт, а
теперь этот гном. Они чем-то похожи.
В это мгновение Шмигги совершенно бесшумно появился из-за скалы. В
руках его была обломанная кирка. Он обиженно шмурыгнул.
— Довольно обидно слышать от тебя такое, княжна Валия!
Девушка покраснела. Пожалуй, заявление ее было слишком сильным. И все
же она, не растерявшись, спросила:
— Что же тебя задело в моих словах, достопочтенный гном?
— Лакерт — это ведь человек? — спросил Шмигги.
— Да. Друг сэра Лунина.
— Бывший друг, — уточнил я.
— Вы думаете, мне приятно, что меня сравнивают с человеком? И тем
более говорят, что я на него похож? Это все равно что сравнить вас,
княжна Валия, с лягушкой.
— Значит, на «сволочь» ты не обиделся? — прямо поинтересовался я.
— Зачем обижаться? Слово-то не очень