и нахмурилась. Поджала губы и Эльфия.
Я объяснил, почему счел возможным нарушить приказ княжны, и девушки
немного подобрели. Но Эльфия мстительно сказала мне:
— Телохранительница княжны все-таки я. Не думай, что я полностью
забыла о своих обязанностях. Даже когда очень занята, — тут девушка
лукаво улыбнулась, — я помню обо всем. А Валия, между прочим, привыкла
зимой плавать в проруби. Ее приучил отец.
— И почему же ты не плаваешь вместе с ней, если заботишься о ней
всегда? — спросил я.
— А вот и плаваю, — торжествующе заявила Эльфия. — Но редко и мало…
— То-то ты так верещала, когда я опустил тебя в бочку.
— Я не была готова. Не ожидала, что ты исполнишь свои вероломные
угрозы, посмеешь сделать со мной такое. Если бы я прыгнула сама, ты не
услышал бы ни звука.
Перешучиваясь, мы принялись собирать завтрак. Я был очень рад, что
настроение девушек улучшилось. Правда, слишком хорошее настроение едва
ли не хуже плохого. Особенно в экстремальных ситуациях.
Когда мы выпили по чарке вина и начали активно закусывать его вкусной
монашеской снедью, издали послышался топот копыт. Я сразу понял, что
скачет одна лошадь. Девушки, которые были опытными наездницами, тоже это
сообразили.
— Будем прятаться? — спросила Эльфия. — Или выведаем, что это за
птица? Одного воина, думаю, можно не опасаться…
— Когда речь идет о жизни и смерти, опасаться нужно даже маленькой
улитки, ползущей по высохшей былинке, — заметил я. — Ибо неизвестно, как
ее скользкий путь скажется на движении звезд. Лучше бы, конечно,
спрятаться, но от этого всадника можно получить кое-какую информацию.
Будем надеяться, он не сбежит.
— Зайдем с трех сторон? — спросила Валия.
— Думаю, лучше будет, если я поймаю его сам.
Валия пожала плечами, но спорить не стала. Я поднялся с земли, на
которой была разложена скатерка с едой, и побежал в ту сторону, откуда
доносилось цоканье копыт.
Девушки проводили меня удивленными взглядами. Они, естественно,
собирались преследовать всадника на лошадях. А животным еще нужно было
подтянуть ослабленные на ночь подпруги, надеть уздечки… Да и топот
копыт не дал бы приблизиться к всаднику незамеченными. Я же бежал легко
— вряд ли самое чуткое ухо услышит меня ближе чем метров за тридцать.
Вот и небольшая проселочная дорога. На лошадях мы волей-неволей
столкнулись бы с неизвестным всадником лоб в лоб. Я, естественно,
побежал сбоку дороги — среди высоких деревьев за полосой густого
подлеска.
Топот приближался.