что я дома
не один,
— Что это меняет? — спросил я, доставая и откупоривая бутылку
шампанского. Вино было местным и не очень хорошим — впрочем, лучшим,
которое я смог достать. Мы с Бардом перепробовали множество сортов,
прежде чем я остановил свой выбор на этом, который назывался не очень
эстетично: «Гроздь с Лысой горы». Хотя шампанское и оставляло желать
лучшего, покупать шипучку из-за Врат, которая была еще хуже местных
напитков, по два золотых за бутылку — увольте…
Зато бокалы я раздобыл самые лучшие — старинные, хрустальные, тихо
звеневшие от малейшего прикосновения. Как раз для такого случая.
Девушка коснулась бокала полными губками.
— Вкусно, — одобрила она. — А некоторые так и спешат напоить даму
коньяком…
— Ты не любишь коньяк?
— Я не люблю, когда меня спаивают. Чтобы поцеловать девушку, мне
пришлось наклониться. Губы ее были свежие, кисло-сладкие на вкус.
— Почему ты уверен, что я этого хочу? — высвобождаясь, спросила
Эльфия.
— Потому, что ты пришла в моем браслете, — ответил я. И про себя
добавил: «И потому, что ты вообще пришла».
Я взял руку с браслетом, аккуратно сдвинул его и поцеловал нежное
запястье. Потом поднялся выше. Потом опять вернулся к губам.
Впрочем, девушку нужно было сначала накормить. Я налил ей еще вина,
достал из шкафа купленную на рынке колбасу и лаваш, а также свежую
зелень.
— Спасибо, — с набитым ртом, улыбаясь, поблагодарила девушка. — Если
я не захмелела от вина, ты хочешь, чтобы я захмелела от еды. Сам почему
не ешь и не пьешь?
— Я пьян от тебя, — признался я. Это звучало довольно избито, но было
правдой.
Чуть позже я взял девушку на руки и отнес ее на диван. И целовал,
целовал, целовал… Эльфия мурлыкала все невнятнее, и я уже собирался
унести ее из гостиной в более подходящее место — например, в спальню,
когда в дверь тихо постучали.
Эльфия, растрепанная, торопливо поднялась. Она раскраснелась, золотые
локоны спутались. В таком виде ее, конечно, не должны были видеть.
Глазами я показал на дверь в свою спальню и пошел открывать. Если это
Лакерт, я отправлю его ночевать в гостиницу.
На пороге стоял замызганный оборвыш лет десяти.
— Чего тебе? — спросил я, собираясь уже вернуться в комнату за
остатками лаваша и колбасы. Ребенку нужно поесть, а мне колбаса в
ближайшее время не понадобится.
— Меня прислал священник, — ответил мальчишка. — Он будет ждать вас у
верхней дыры Провала. У него к вам очень важный разговор.
— Как мне узнать, что ты говоришь