Но не всегда их обманывали. Некоторые смогли-таки
добраться до благословенных краев, где и Врата считаются сказкой, и о
Земле, а также о случившихся здесь событиях помнят только мудрейшие из
мудрых.
***
Лязг и крики доносились с запада, с гор. Билась ли то Сотня, охранявшая Врата? Секли ли под грохот оружия провинившихся? Или ветер в горах порождал страшные звуки? Сложно сказать — до гор было далеко.
Но когда солнце скрылось за скалами, топот одинокого коня нарушил
вечернюю тишину долины. Этот топот, да редкое блеяние овец, да посвист
ветра — вот и все, что я слышал тем вечером.
А с первой вечерней звездой на дороге появился всадник. Он то и дело
опускался на гриву коня, потом словно просыпался, садился ровно и снова
начинал клониться. Голова его была разбита и не перевязана. В раненом
воине я с трудом узнал Касыма.
— Что случилось, Нахартек? — крикнул я еще издали. Он словно бы не
услышал. Потом его блуждающий взор поднялся, остановился на мне, и он
прошептал:
— Беги. Спасайся. Нужно предупредить людей в Бештауне.
Я снял слабо сопротивлявшегося юношу с уставшего коня.
— Враги? Они бьются с Сотней-у-Врат?
— Сотни больше нет, — ответил Касым. — Айтан послал меня на позор.
Сам он с тремя воинами остался отбиваться от недругов, а мне приказал
скакать в Бештаун. Мы не смогли остановить врагов.
— Сколько их было? Тысяча? Три тысячи? Касым закинул голову и хрипло
расхохотался.
— Тьмы и тьмы. Каждый из нас убил по меньшей мере пять воинов, но их
не убавилось. Может быть, через Врата прошло пять тысяч. Может, десять.
Я никогда не видел такого огромного войска. Все вооружены. Армия. Не
грабители. Закованные в броню сотни пехотинцев. Двадцатки легких
конников. Тяжелая кавалерия, идущая в атаку ромбами. Отряды с мощными
катапультами, баллисты…
Касым закашлялся и кашлял долго и тяжело, выплевывая вместе со слюной
кровь и пыль.
— Врата сияли несколько часов кряду, когда их войско шло на нас. Мы
заперли их в теснине. Но заснеженная теснина почернела от воинства,
заполнившего ее. Они пробились. Расстреляли из катапульт лучников и
пращников, засевших в горах. Опрокинули наших всадников. Прорвались
через заграждения. Крепости в ущелье больше нет. Ее сожгли и разметали
бревна по ветру…
Похоже, храбрый Нахартек начал бредить. Я напоил его и приказал:
— Скачи дальше. Доберешься до первой деревни — труби тревогу.
— А ты, брат Сергей? Ты разве не намереваешься спасаться? У тебя нет
коня — уходи пешком. Сейчас