к тому, что делается снаружи. Ими владел
животный страх.
Всем стало не по себе. Молоканов испуганно вращал глазами, Сергей
вспоминал об ужасных столбах Ронканора, а Брентон просто дрожал мелкой
дрожью.
Ульфиус распахнул дверь первой камеры. Здесь не нужно было применять
магию — на двери стояла обычная щеколда. Паренек на стальной решетке при
виде большой группы людей с визгом бросился в угол.
— Выходи, — приказал Ульфиус. — Беги.
— Нет, нет, — закричал парень. Он, видимо, предположил что-то страшное.
— Тебя никто не тронет. Мы выпустим всех, — объявил Сергей.
Парень нерешительно оглядел своих освободителей, передернулся и бросился
мимо них прочь. Шаги застучали по коридору, хлопнула деревянная дверь, и
установилась напряженная тишина.
— Нужно скорее помочь всем, — прошептал Брентон, с трудом сдерживая
подступающую дурноту. Он открыл следующую дверь. В лицо ему ударил горячий
пар.
— Быстрее спасайся, — сказал молодой авенорец голому толстяку. Тот, не
задумываясь, выскочил в коридор и, пыхтя, шлепая босыми ногами по бетонному
полу, понесся прочь. Мокрые белые телеса мужчины сверкали в неверном свете
тусклых ламп, но выглядел дрожащий голый толстячок совсем не забавно.
Теперь Ульфиус и присоединившиеся к нему трое молодых людей открывали
двери быстрее, каждый свою, успокаивали людей и предлагали быстро уходить.
— Стойте! — закричал вдруг Сергей. — Да их же повяжет или застрелит
охранник на входе!
— Нет, — невозмутимо сообщил Ульфиус. — Во-первых, я открыл вторую дверь
— черный ход на пустырь. Беглецы почуют его не хуже собак. А во-вторых,
охранник участвует сейчас в скандале вокруг вашей сумки с тридцатью
тысячами. Все, кто остался в здании, заняты только этим. В ближайшие полчаса
нам и пленникам ничто не угрожает.
Молоканов тоже принял активное участие в спасении сограждан и, возможно,
своих будущих избирателей. Но со вторым узником ему не повезло. Высокий
жилистый мужчина, решив, что его будут убивать или мучить охранники,
вцепился Виктору в горло. Кандидат в депутаты испуганно закричал.
Замученного мужичка бить не хотелось, да и неизвестно, кто кого одолел бы.
Ульфиус быстро подбежал к сцепившимся людям, властно положил руку на
плечо узника и приказал:
— Иди домой.
Тот сразу отпустил Виктора, отвернулся и поковылял к выходу.
Особенно тяжело оказалось на нижнем подвальном этаже. Не все пленники
Патрикеева могли ходить. У многих были изранены ноги, некоторые