укокошили заодно! — прошептал Далиле
смещенный директор.
— Вряд ли, — так же шепотом ответила Далила.
Белоусов ожидал чего угодно: стрельбы, драки, колдовских огней, которые
он видел как-то на квартире у журналистки, куда его посылал Кравчук Но
ничего подобного не произошло. Человек в доспехах просто резко взмахнул
рукой, и охранники упали на пол. Будто бы все враз умерли.
Далила тихо ахнула, с ужасом и надеждой воззрившись на воина. Кравчук,
при виде громил слегка побледневший, продолжил звонить по телефону как ни в
чем не бывало. Оленька, сидевшая за своим столом в приемной в полной
прострации, тихо заплакала. Слишком много потрясений обрушилось на нее
сегодня.
Кравчук обратился к секретарше:
— Соедини меня с новым вице-президентом. Как там его фамилия, Патрикеев?
— Он не велит беспокоить его по телефону, — сквозь слезы прошептала
Оленька.
— Я велю, — строго приказал Кравчук. — Не переживай. Ему недолго осталось
здесь командовать.
***
Окна бывшего института физики горели в ночи яркими огнями. Еще бы —
ссудная касса работала до восьми вечера. Сейчас было девять, и большинство
контор уже закрылось, но в некоторых свет не выключали специально.
Безопаснее, надежнее, да и дополнительная реклама корпорации. На стеклах
разноцветными буквами было написано «Барс».
— Кажется, пора становиться невидимыми, — объявил Сергей, когда они вышли
в безлюдный темный сквер перед институтом. — Ноу-хау, — подмигнул он
испугавшемуся в очередной раз Молоканову.
— Только мое заклятие не должно входить в конфликт с заклинанием
преображения Ульфиуса, — виновато сказал Брентон. — Нас не будет видно, но
друг для друга мы будем такими, какие есть на самом деле. Нам ведь не нужна
отдельная невидимость?
— Нет, — вздохнул Сергей.
— Ее было бы сложно поддерживать, — извиняющимся тоном добавил авенорец.
— Действуй, — нетерпеливо приказал Сергей — Пока главные ворота открыты.
На входе в институт, где размещался офис «Барса», сейчас сидели два
охранника. Они не пускали внутрь посторонних, но уборщицы, запоздавшие
сотрудники, сменяющиеся водители и охранники то и дело шныряли туда и
обратно.
Брентон закрыл глаза, прошептал что-то, запел приятную мелодию, начал
махать руками и перемещаться из стороны в сторону. Лунину, привыкшему к
быстрой и чистой работе Ульфиуса, такое поведение выпускника академии
показалось странным, у Молоканова же просто глаза на лоб полезли. Но
удивление его