плоские облака. Большое
неяркое солнце опускалось за горизонт, точнее, в лес, что рос за лугом.
Ароматы на лугу царили несказанные. Да и неудивительно — только рядом с
собой Наташа насчитала больше двадцати видов цветов: желтых, синих, белых и
красных, крупных и мелких, самых разных форм.
В густых кустах неподалеку девушка уловила какое-то движение.
— Что это такое? — забеспокоилась она, вскакивая на ноги. — А я в одном
халате…
Зелень в последний раз всколыхнулась, и на поляну вышел огромных
размеров, наверное, в два раза больше обычного, дымчатый кот. Он посмотрел
на Наташу, облизнулся и глубоко и звучно мяукнул.
***
Побежденная, разбитая физически и морально команда Белоусова возвратилась
на хозяйственный двор «Барса». Впечатлениями по дороге не делились — слишком
необычно все было. Каждый переваривал увиденное молча. Косой, который
догнал-таки своих, постанывал, держась за вывихнутую или сломанную руку.
— Пристрелить бы тебя, чтобы не мучился, — предложил Белоусов, в машине
которого ехал Косой.
Громила тут же стих, только изредка скрежетал зубами.
Въехали во двор. Рядовые бандиты разбрелись по своим норам, а Белоусов
помчался к Кравчуку — докладывать о происшедшем. Тот сидел за столом за
второй бутылкой коньяка и был уже порядочно пьян. Рассудка главарь, однако
же, не утратил.
— Наливай, закусывай, Семеныч, — предложил он заместителю. — Пустые
вернулись? А друг наш где?
Не похоже было, что отсутствие добычи или Черного очень огорчило
Кравчука. Более того, казалось, он чего-то подобного ожидал.
— Расскажу, — ответил Белоусов, жадно хватая бутылку. — Без ста грамм и
не расскажешь. Я такого в жизни не видел!
— Верю, верю, — без энтузиазма согласился Владимир Петрович. — Я,
Семеныч, еще не в то скоро поверю…
Время от времени повышая и понижая голос от возбуждения, заместитель
Кравчука изложил историю, случившуюся с ними на квартире журналистки.
— И ты говоришь — растекся лужей по полу? — поинтересовался в конце
рассказа Владимир Петрович, брезгливо сморщившись. — Дела… И огнем
кидались?
— Который за нас, тот столб пламени выпустил в них. Я поначалу думал, из
огнемета, — пояснил Белоусов. — А потом другой, тот, что его замочил, стену
из пламени между нами поставил. Так уже никаким огнеметом не сделаешь. Сразу
видно — колдовство. И кричали они все время что-то не по-русски.
— Да уж где им по-русски кричать, — хмыкнул Кравчук. — Не знаю я, Олег,
что дальше делать… Мерзко мне с этими