Не бойся, Патрикеев сегодня не приедет, — зловеще рассмеялся Белоусов.
Ему доставлял удовольствие панический ужас девушки. Радовало, что не один он
боится Патрикеева. — Я приказал ему отчетность по банку проверить, баланс
составить.
— Вас там ждут, Олег Семенович, — дрожащим голосом сообщила Оленька,
кивнув на дверь кабинета.
Белоусов не любил, когда в кабинет входили в его отсутствие. Но,
наверное, гости очень важные. Может быть, губернатор, а может, и кто повыше.
Вице-премьер, например. Белоусов давно хотел обсудить с ним некоторые вещи
наедине. Сейчас вице-премьер как раз приехал в город.
Президент корпорации внутренне подобрался и открыл дверь. Вошел — и едва
не выскочил обратно. На его — точнее, на своем — месте сидел Кравчук. Рядом
с ним — крепкий мужчина в темном плаще.
— Вот и они, — вздохнул Белоусов. — Лично явились, чтобы меня заменить.
Где же Далила и ее организация? Так-то они мне помогают?
— Ну, здорово, Семеныч, — тихо сказал Кравчук. Белоусов заметил, что
шевелюра бывшего босса густо подернута проседью.
Вальяжный, располневший Белоусов неосознанно вытянулся в струнку.
— Салют, Петрович, — в тон ответил он. И покрылся холодным потом. Трудно
было отважиться на дерзость.
— Ты, я слышал, хорошо корпорацию держишь, — спокойно заметил бывший
директор. — Молодец. Хвалю.
— Да пошел ты… — тихо ответил Олег Семенович.
Телохранитель, или эмиссар черных, никак на его заявление не
отреагировал. Только рассматривал с интересом. Даже слишком заинтересованно
— к такому пронизывающему взгляду Белоусов не привык.
— Ты, козел, чуть не угробил меня, — перешел на свистящий шепот Кравчук.
— Отвечать придется, наверное… Я бы тебя своими руками задушил, да люди
хорошие не дают.
— Верно, Владимир Петрович, — встрял вдруг телохранитель, и Белоусов
понял — не телохранитель он вовсе, а эмиссар. — Пусть ваш заместитель дела
сдает. Много сделано, предстоит сделать еще больше.
— А вы… — начал Белоусов и понял, что язык отнялся. Он просто не мог
вымолвить ни слова. А слова просились на язык очень неприятные для
заявившейся парочки.
— Ты помалкивай лучше, гад, — сказал Кравчук. — Безопасность я тебе не
обещаю, жизнь — лишь насколько это от меня зависит. Но уже и это — немало.
Белоусов попробовал скрутить шиш, но руки не слушались. Они словно увязли
в каком-то липком киселе.
— Давай, отказную пиши, — приказал эмиссар, и ноги сами понесли
президента корпорации к столу. Он понял, что вновь обрел способность
двигаться