после того, как с его помощью расправится с Белоусовым
и прочей мразью.
С одной стороны, явиться в «Барс» одетым в лагерную фуфайку было бы
любопытно. Но Кравчук таких приколов не любил. Он хотел вернуться в свою
контору чистым, свежим и преуспевающим хотя бы с виду. И искренне
обрадовался предложению хорошо одеться.
Продавщицы не самого шикарного салона на окраине с подозрением оглядели
двух бомжей, вломившихся в торговый зал. Один из бомжей, в глухом темном
плаще, вынул из кармана мобильный телефон и начал кому-то названивать —
видимо, отвлекать внимание. Другой с довольным урчанием бросился к стойке с
костюмами. Молоденькая продавщица попыталась преградить ему путь, но товарка
оттащила ее в сторону и вежливо спросила бомжа в фуфайке и кирзачах:
— Что вам угодно?
— Костюм темный, — внятно ответил бомж. Похоже, он даже не был пьян.
— Самый дешевый — три тысячи рублей, — объявила продавщица, усиленно
борясь с желанием послать неожиданного клиента куда подальше.
— Ты самый дешевый себе оставь, — бросил мужчина, и сразу стало ясно, что
никакой он не бомж. Может быть, бизнесмены с охоты возвращаются? Всякое
бывает…
— Расплачиваться наличными будете или карточкой? — спросила женщина, с
лица которой не сходила недоуменная гримаса.
— Наличными, — оторвавшись от телефона, объявил Бонуций и бросил на
прилавок довольно толстую пачку пятисотенных купюр.
Кравчук быстро выбрал синий костюм в мелкую полоску, отложил два галстука
и три рубашки, взял туфли и полуботинки. Обувь ему не слишком понравилась,
но выбор в салоне был невелик.
Накануне Владимир Петрович искупался, нагрев воду в бачке на буржуйке.
Белье они приобрели в ларьке напротив. В примерочной магазина Кравчук оделся
в новые вещи. Только борода напоминала о том, как он недавно выглядел.
Продавщицы с любопытством наблюдали за происходившей на их глазах
метаморфозой. Неприглядный бомж превращался в солидного и властного мужчину.
— Я еще часы куплю, — сообщил Бонуцию Кравчук. — Потерял свои где-то.
— Купи, — пожал плечами Бонуций. Оставив фуфайку, сапоги и ватные штаны в
магазине, Кравчук, посвистывая, вышел в теплый мартовский день.
— Плащ бы не помешал, — спокойно заявил он.
— Обойдешься пока, — хмыкнул Бонуций. Сам он переодеваться не захотел.
Его плащ, конечно, выглядел приличнее, чем фуфайка Кравчука, но Владимир
Петрович в таком наряде разгуливать по городу не стал бы.
Подойдя к обочине, Бонуций поднял руку, останавливая такси.