степенью
интенсивности.
— И что же, отдал деньги? — спросил Белоусов. Он в начале своей карьеры
держал должников в яме, без света, еды и питья. С парнем обошлись крутовато,
но заслужил… Особых эмоций Олег Семенович, увидев его, не испытал.
— Не отдал. Нечем отдавать, — спокойно ответил Патрикеев. — А проценты
растут. Скоро тринадцать раз в день ток включать будем.
— Что же, родственники отдадут? — поинтересовался директор.
— Вряд ли, — ответил Патрикеев. — Его пример — другим наука.
— Ну-ну, — хмыкнул Олег Семенович. Чижиков стоял ни жив ни мертв.
— Пошли дальше, — предложил Патрикеев. Как только они вышли из каморки,
парень с воем полез на спасительный резиновый коврик, но из стены
выдвинулась металлическая палка, грубо спихнувшая его обратно на проводящую
решетку.
— Я заплачу за него, — заявил вдруг Чижиков. — Продам первый опреснитель
— и заплачу. Отпустите его!
— Вот деньги дашь — тогда и отпустим, — без эмоций заявил Патрикеев. —
Тебе тут многие еще понравятся. Боюсь, денег не хватит. Дурной народ в
городе живет. Надеется от нас улизнуть. Или еще дурнее — надеются деньги нам
отдать, вкладывая в глупые проекты. Ты, Чижик, тоже себя умным считаешь?
Изобретатель гордо вскинул голову, но возмутиться и одернуть зарвавшегося
вице-президента «Барса» не посмел.
В других клетушках творилось такое, что мороз пошел по коже даже у
привычного к жестокости Белоусова. Толстяка, занимавшего деньги якобы на
открытие сауны, содержали в подобии парной — клетушке, где температура
воздуха не опускалась ниже шестидесяти градусов. Выглядел толстяк очень
нездорово. Другой мужчина, собиравшийся закупить на кредит несколько тонн
мяса, напротив, сидел в холодильнике. Он жестоко кашлял, его били судороги.
— Скоро место освободится, — прокомментировал самочувствие должника
Патрикеев. — У меня на него два кандидата есть. Они пока не знают, что мы их
уже нашли…
Встречались среди узников подвала и женщины. Дама в возрасте, для чего-то
занявшая у корпорации шесть тысяч, жила среди крыс. Крысы были голодные и
злые, время от времени на даму бросались. Та заходилась в истошном крике —
она и спокойных-то крыс всегда боялась. Крысы временно отступали, но в любой
момент были готовы к новому нападению. От крика и отсутствия сна дама
страдала очень сильно. Еще один мужчина сидел в каморке с двумя симпатичными
кошечками. Мужчина очень тяжело дышал.
— Он что, кошек боится? — брезгливо спросил Белоусов.
— У него аллергия на кошачью