кого угодно. Там лежали не деньги, не золото
и не драгоценные камни. В сейфе стоял обычный пластмассовый телефон. И он
даже не был подключен к сети.
Нехотя Кравчук снял трубку. Гудок, естественно, не раздался. Однако
Владимир Петрович негнущимся пальцем набрал трехзначный номер, и через
некоторое время в трубке послышался лишенный интонаций голос:
— Чего тебе, Вован?
— Двух моих людей замочили на пустыре при странном раскладе. Трупы
выглядят любопытно, — сообщил директор «Барса». Он не старался выбирать
слова, потому что собеседники его всегда тоже выражались прямо.
— А мы здесь при чем? — недовольно отозвался голос. — Разбирайся со
своими врагами сам. И так тебе много помогаем.
— Их на куски порубили, — упорствовал Кравчук. — На пустыре рядом с
промзоной. И убийц не нашли.
— На пустыре, говоришь? — более заинтересованно, но все так же
презрительно отозвался голос. Он на некоторое время замолчал, словно
говоривший что-то выяснял, и минуты через полторы, когда Кравчук уже
отчаялся что-то услышать, сказал:
— Жди, мы сами приедем.
Кравчук поспешно предупредил секретаршу, чтобы она пустила к нему любого,
кто придет, налил себе еще стакан коньяку и затосковал. Встречаться с теми,
кому он сейчас звонил, директору «Барса» совсем не хотелось. Странное дело —
этим людям он был обязан своим нешуточным бизнесом, колоссальными денежными
вливаниями, а душа у него к ним не лежала. Мерзки они были Кравчуку,
которого не решился бы назвать добрым, приятным и разборчивым человеком даже
самый закоренелый льстец.
Не прошло и пятнадцати минут, как массивная дубовая дверь кабинета
директора «Барса» без стука отворилась и на пороге показался высокий худой
мужчина, одетый, несмотря на жаркое летнее время, в длинный черный плащ.
Волосы его были наполовину черными, наполовину седыми, череп — удлиненной
формы, какой-то бугристый.
— Что, опять нагадил? — брюзгливо обратился вошедший к хозяину кабинета.
Так с Кравчуком никто не смел разговаривать, но Владимир Петрович
подобострастно вскочил, спрашивая:
— Коньяк будете?
До сих пор Кравчук с этим человеком не встречался. Как правило, каждый
раз к нему приходил кто-то другой. Но то, что и новый пришелец — из тех,
Владимир Петрович сразу понял. И повадки и манера держаться были такие же,
как у предыдущих визитеров. Даже пахло от незнакомца особенно. Ужасно. Не в
том смысле, что запах был неприятным или зловонным. Он был просто страшным,
заставлял