рождению, добровольно пришедший в Ронканор.
Он должен пройти темный край от реки до гор, подняться к верхней части
Великого озера Нум и бросить в него горсть пепла — праха счастливого
когда-то мира. Тогда мир очистится и вновь станет открытым наружу…
Бонуций говорил так торжественно, что спутники его за все время рассказа
не проронили ни слова. Только Сергей отмечал парадоксы в повествовании
Великого магистра, но не смел прервать его. Сейчас он понял, что в Ронканоре
не вечер — здесь всегда полутемно…
— За время, прошедшее с разделения Ронканора, тьма на левом берегу
разрослась и окрепла, — заметил Ульфиус. — Ловушки, созданные ею, стоят на
каждом шагу. И не так просто одолеть триста мелатомов, отделяющих берег реки
от Великого озера…
— Постойте, постойте, — решился наконец Сергей. — Мне не все ясно.
По-моему, такой мир просто не может существовать. Вы говорите, что он
замкнут сам на себя. Как это может быть? Если я начну копать шахту, куда я,
в конце концов, попаду?
— Шахта превратится в колодец, и дно колодца окажется и дном озера Нум, —
ответил Бонуций. — Поэтому Нум и называется Великим озером. Оно — сердце
моего мира.
— А река? Куда она течет и откуда?
— Из Великого озера Нум в Великое озеро Нум, — усмехнулся Ульфиус. — Ты
мог бы догадаться. Озеро находится частью в горах, а частью на равнине. Река
делает кольцо, впадая в озеро с одной стороны и вытекая с другой… Законы
физики здесь примерно такие же, как и на Земле… Ты ведь изучал геометрию
Лобачевского?
— Откровенно говоря, не довелось, — смутился Сергей. Наташа, до той поры
стоявшая с широко раскрытыми глазами, вглядываясь в пепельную равнину за
рекой, спросила:
— Кто-то уже пытался освободить этот мир?
— Пытались, — кивнул Бонуций. — Тридцать два раза. И все остались здесь.
Великие воины, опытные бойцы, мудрые маги…
— В чем же дело? — спросил Сергей. — И почему вы думаете, что я могу
помочь?
— Потому, что путь может пройти только человек, который не устрашится
посмотреть злу в лицо, — ответил Бонуций. — И не станет применять в бою силу
Слова. Именно это погубило вначале многих великих витязей. Магия здесь
обращается против магии, и победить магию мира нельзя, не разрушив его
полностью. Поэтому даже Совершенный ничего не сможет здесь сделать силой
Слова.
Сергей пристально вглядывался в покрытые пеплом поля за рекой.
Противоречивые чувства владели им, и это ясно отражалось на его растерянном
лице.
— Ваша позиция мне ясна. Но