не сотрясай.
«У, мерзавец», — подумал Кравчук.
— Сам такой, — вновь обиделся шарик. — Брошу сейчас, и выпутывайся, как
знаешь. У меня ведь тоже нервы не железные. Сейчас, между прочим, налево.
Кравчук резко повернул в уходящий налево узкий проход. Трехметровым
чудищам здесь действительно будет тяжело бежать.
— И это тоже, — подтвердил невысказанную мысль Пых-Пух. — Но главное, мы
сейчас в самые заброшенные штольни выйдем, которые никому уже не нужны. Там
лаз на поверхность есть. К тому же тебе после дозы отлежаться нужно будет.
Не завидую я тебе, Петрович…
— Я и сам себе не завидую, — усмехнулся бывший директор «Барса». Однако
настроение у него, как ни странно, было хорошее.
Узкий коридорчик быстро закончился, и Кравчук вновь оказался в круглом
зале. Здесь тоже посредине был бассейн.
— Напейся, — предложил шарик. — Воды ты много потерял, а дальше поначалу
ее мало будет. Тебе вода нужна, чтобы ломку нормально перенести. Погоня
отстала.
Кравчук опустился на четвереньки и выпил литра два воды. Желудок отяжелел
и стал мешать, да и общее состояние эйфории приугасло. Но голова стала
яснее.
— Теперь по самому правому коридору, до второго поворота налево, —
сообщил шарик. — Там дуй вверх. Развилка на три туннеля будет, ты поднимайся
прямо. Преследователи твои так далеко наверх не пойдут. А ты беги, пока не
упадешь. Мне тебя покинуть надо…
— Вот так ты всегда: присоветовал — и в кусты, — заметил Кравчук. Но
заметил без злобы, спокойно. Шарик вновь поморщился:
— Можно подумать, что мы с тобой знакомы сто лет…
После обидной реплики он поднялся к своду зала и просочился сквозь него.
Пока были силы, Кравчук бежал по уходившему вверх коридору с неровным
посыпанным мелкой каменной крошкой полом. Метров через триста обнаружился
первый поворот налево, еще через двести — второй. Кравчук повернул туда, но
долго бежать не смог. Ноги отяжелели, голова закружилась.
Он с трудом прошел еще метров двести и рухнул. Тело стала сотрясать уже
знакомая страшная боль. Появившийся на мгновение шарик глубокомысленно
изрек:
— Хорошо еще, что ты ничего не ел. Мог бы задохнуться рвотными массами.
Наверняка бы задохнулся… Не вздумай наркотик больше жрать: тогда вообще
конец…
***
Для того чтобы наладить промышленный выпуск алмазов, Машину нужно было
долго перенастраивать. Без Патрикеева это оказалось не так легко — прочие
ученые объяснили, что в некоторых вопросах разбирается только их шеф.
Коллегам физика Белоусов