свинец в золото, а золото в свинец, они радовались бы не меньше.
Остальных научная ценность открытия мало волновала. На их глазах произошло
чудо, дешевый металл превратился в груду сокровищ.
Белоусов на миг забыл о Далиле, о гадком очкарике Патрикееве и подошел к
аппарату. Он взял в руку теплый брусок золота. Слиток тянул килограммов на
пятнадцать — как и свинцовая болванка, которую опустили в Машину для опыта.
Стало быть, всего в Машине — триста килограммов золота. Самой высокой пробы.
На слитках не было только штампа.
Даже если по двести рублей за грамм — в Машине лежало металла на
шестьдесят миллионов рублей! Два миллиона долларов!
— Эта проклятая Машина окупится за три часа, — прошептал Белоусов. —
Тащите еще свинца, ребята! Все, кто здесь есть, — завтра вы будете богатыми
людьми! Никто не уйдет обиженным! Каждому выдам по двадцать килограммов
чистого золота! Но — не болтать! Кто скажет хоть слово — убью! С такими
деньгами не шутят… И то, что получите, продавать сразу не спешите —
накроют!
Охранники и грузчики, таскавшие свинец, стояли обалдевшие от счастья —
повезло им невиданно. Не обманет ли директор? Но зачем ему обманывать? Скоро
у него золота будет столько, что он из него сможет ангар построить…
Далила оставила Патрикеева и нежно взяла Белоусова за руку:
— Пойдем, милый. Нужно кое-что обсудить.
— Пойдем, — согласился Олег Семенович. — Потолковать надо.
Оказавшись в кабинете, он положил руку на кнопку вызова охраны.
— Патрикееву твоему конец пришел, — сообщил он. — Мавр сделал свое дело,
мавр может уйти…
Откуда эти слова, Белоусов не знал, но их любил повторять знакомый ему по
тюрьме авторитет, и выражение Олегу Семеновичу нравилось. Сейчас оно
неожиданно всплыло в памяти.
Белоусов ожидал, что Далила начнет возражать, просить его не трогать
очкарика или, по крайней мере, заплачет. Но женщина только усмехнулась.
— Зачем же доверять такое дело охране? — спросила она. — Я сама его убью.
***
Бонуций и его гости сидели на верхней террасе пирамиды, прикрытой от
яркого закатного солнца куполом из темного стекла зеленоватого оттенка.
Красный свет закатного солнца подкрашивался зеленью, и по террасе перебегали
цветные блики.
Хозяин занял высокое ореховое кресло во главе большого прямоугольного
стола. Гости расположились на темных деревянных стульях с высокими спинками:
магистр Ульфиус по правую руку от Бонуция, Наташа и Сергей — напротив друг
друга, чуть поодаль от хозяйского