мою бдительность? В этом случае мне, наверное, стоит поостеречься…
У Наташи голова пошла кругом от всех этих предположений.
— Я обычно не нападаю на бандитов, — скромно ответила девушка. — Бандиты
нападают на меня. А я пытаюсь защищаться.
— Прискорбно, — вздохнул Бонуций. — Но в этих краях нет бандитов, если не
относить к таковым купцов-гномов и меня Но я не хочу быть бандитом, и, если
не брать во внимание ваше частное мнение, я бандитом и не являюсь. Гномы же
— бандиты лишь для тех, кто с ними торгует. Поэтому можете быть совершенно
спокойны.
— А дикие звери? — вновь спросила Наташа, которой за каждым кустом
мерещился лев.
Бонуций понял опасения Наташи с полуслова, хотя вопрос о зверях
совершенно не относился к разговору о преступных наклонностях Бонуция и его
знакомых.
— Диких зверей много. Но их-то зачем бояться?
— Как зачем? — удивленно улыбнулась Наташа. — Съедят.
— Съедят? — переспросил Бонуций. — Нет, не съедят. Они, знаете ли, не
едят ничего живого. Закона взаимопожирания здесь нет и никогда не было.
Здешние дикие звери едят травку, коренья, плоды, семена. Друг друга не едят.
Я им не велел.
Последняя фраза Наташу озадачила. Это еще что за новости?
Сумасшедший-эгоцентрист? Местный святой? Или юродивый? А что, очень даже
похоже…
— Пойдемте ближе к моему жилью, — предложил Бонуций. — Там и вода есть, и
тень, и крыша над головой. Здесь бывают весьма обильные дожди, и по ночам
холодно. К тому же вы, наверное, голодны… Надеюсь, ни меня, ни моих друзей
вы есть не станете?
— Пока не стану, — буркнула Наташа. Ей отчего-то стало очень стыдно.
Бонуций развернулся и размашисто зашагал по степи. Наташа еле поспевала
за ним.
***
Волосатый достал из-за пояса широкий кривой нож, лезвие которого тускло
блеснуло синевой, и вспорол им брюхо крысы. Пар повалил еще гуще. Судя по
тому, что дыхание крысы было холодным, нагрела ее термическая пуля или
граната, которую Охотник послал ей в пасть.
— Приманка, не стесняйся, — обратился Охотник к Кравчуку. — Подходи,
угощайся. Мы сегодня хорошо поработали. Специального приглашения не жди.
Мне, вообще-то говоря, все равно, поешь ты или нет.
Сказав это, волосатый отхватил какой-то кусок от внутренностей крысы и
отправил его в рот, довольно урча.
— От цепи отвяжи, — попросил Кравчук.
— Карабин сам отстегнешь, не барин. Я к тебе в обслугу не нанимался. Ты
мне помогать приставлен.
Владимир Петрович на ощупь отстегнул карабин, который до этого был
замкнут намертво,