рассуждениями больше не хотелось. Трава под лучами
неизвестного небесного тела засеребрилась, засверкала темно-изумрудным
светом, полыхнула сиреневыми оттенками. Сергей поднялся, подпрыгнул — и
понял, что, лежа неподвижно, не заметил самого главного — сила тяжести здесь
меньше, чем на Земле! Стало быть, он не на своей родной планете!
***
Наташа попыталась ударить разгильдяя в коричневой одежде ногой, но не
тут-то было! На вид такой неуклюжий, он и сейчас как будто просто неловко
пошатнулся, но Наташа ударила в пустоту, охнула и начала падать. А бандит
быстро придвинулся к ней и крепко схватил за талию.
— Осторожнее, — посоветовал он. — Так и зашибиться недолго.
Наташа попыталась ударить державшего ее человека растопыренными пальцами
в лицо, как учил ее когда-то Сергей, но незнакомец оказался быстрее и мягко
перехватил ее руку.
— Ты что, всегда такая злая? Я ведь тебе ничего плохого не сделал.
Голос был по-прежнему хриплый, но не такой противный, как показалось ей
поначалу.
Наташа отвечать не собиралась. Она извернулась и укусила державшего ее
мужчину за руку, чуть ниже локтя. На этот раз он то ли не успел увернуться,
то ли просто не захотел избежать укуса — просто с удивлением смотрел, как
девушка грызет его плоть. Похоже, особых неудобств это ему не доставляло. Во
всяком случае, он не закричал и не скривился, хотя зубы у девушки были
крепкие и челюсти она сжала сильно.
— Послушай, может, отойдем друг от друга на два шага и просто поговорим?
— спокойно предложил он. После этого разжал руки и попытался отступить, хотя
как отступишь, когда в тебя впились зубами?
«Вот смеху-то», — подумала Наташа, разжала зубы и поспешно отбежала на
три шага назад.
— Ты всегда нападаешь на незнакомых людей? — спросил мужчина. — Или в
ваших краях такой вид приветствия? Я слышал, ты меня искала…
— А кто ты такой? — спросила Наташа, тоже сразу перейдя на ты.
— Здесь меня называют Бонуцием, — ответил мужчина.
— Рассказывай, — усмехнулась Наташа. Этот бродяга — легендарный Бонуций,
о котором ей прожужжали все уши?
— И тем не менее я и есть Бонуций, — ничуть не обидевшись, ответил
мужчина. — Ты что, видела когда-то Бонуция или его изображения, если
отказываешься признать, что Бонуций — это я? Или тебе описывали меня
по-другому?
— Вообще-то нет, — призналась Наташа.
— Самое опасное — идти на поводу у собственных ни на чем не основанных
представлений, — нравоучительно заметил мужчина. — Они всегда субъективны и
зачастую