ее заслужил.
Наташа опешила. Откровенность магистра даже испугала ее. Она думала,
Ульфиус скажет, что оставаться на пустыре было опасно, что бандиту должны
помочь свои. Но такого откровенного холодного заявления она не ожидала.
— А как же нравственность, гуманизм? Выходит, прав тот, кто сильнее? —
горячо возмутилась Наташа, удивляясь самой себе. Еще пятнадцать минут назад
она готова была удавить подонков голыми руками, представься такая
возможность. А сейчас, вспоминая искалеченного Рому, она не испытывала
ничего, кроме жалости.
Ульфиус пристально посмотрел в глаза спутницы:
— Ты хорошая девушка. Но какие у тебя, однако, перевернутые представления
о нравственности. Ведь он умышлял зло сознательно и прекрасно знал, что
творит зло. Почему мы должны испытывать к нему сострадание? Жалея его, мы
сочувствуем злым делам, которые он творил, и становимся на его сторону.
Значит, сами становимся злыми… Впрочем, хватит об этом. Расскажи лучше о
другом. Почему они на тебя напали?
— Думаю, им приказал их начальник, — всхлипнула Наташа, вспомнив, что
история только начинается. И гибель нескольких людей Кравчука только
усугубляет дело.
— Зачем? — заинтересованно спросил Ульфиус.
— Я увидела что-то такое, что он не хотел никому показывать. Какую-то
машину… или установку. Я ничего не поняла, но он, наверное, думает, что я
узнала что-то важное.
— Любопытно, — заявил магистр, непонятно чему улыбаясь. Он вообще
улыбался часто. — Часто у вас решают проблемы таким способом? Что такое
необычное ты могла увидеть?
— Не знаю, — дрожа ответила Наташа. — В нашем городе еще никогда не
убивали журналистов. Наверное, я действительно влезла в опасное дело.
— Вот мы и выясним, что это за дело, — заявил Ульфиус. — Любопытно…
«Да уж, хорошо рассуждать, разъезжая по городу на коне с мечом в руке,
когда никто тебя не видит, — подумала Наташа. — Откуда только он взялся?»
Багровый шар солнца опускался на дома. Окна горели киноварью. Неземными
красками сияли в алом свете сапфиры на груди Ульфиуса.
«Да кто же он, в конце концов, такой?» — в который раз спросила себя
Наташа. Ей вдруг захотелось закричать, спрыгнуть с коня и бежать куда глаза
глядят. Но дом был уже рядом, а прыгать с высокого скакуна, что ни говори,
страшно.
— Приехали, Гром? — осведомился Ульфиус неизвестно у кого.
— Приехали, — подтвердила Наташа, не догадавшись поначалу, кто такой
Гром. — Откуда ты знал, куда нужно ехать?
— Я не знал. Гром чувствовал, куда