мне живой нужна. Волка она может не бояться. А эльфы — те могут и похуже
что сделать. Эти твари такие, злобные и коварные. Ульфиус, конечно, о них
другого мнения… Ничего ему не говори. Да и платить мне он запретит. Так
что помалкивай. Я еще приду…
— Что же тебе нужно от меня? — спросил Сергей, подозревая, что цена будет
высокой. — Сокровищами я не владею, душу не продаю…
— Ту игрушку, которую сделал для тебя Ульфиус. — Вижу, сейчас ее при тебе
нет. Не доверяет магистр, да оно и понятно.
— Что за игрушку? — удивился Сергей.
— Браслет. Видишь, говорит: верь мне во всем… Сам тебе не верит. И
браслет не отдал. Если тебе сделал — так отдай сразу…
— Да не говорил он мне ничего такого, — пробормотал Лунин. — И браслет
мне не нужен, наверное.
— Ну, не говорил, так скажет. Пожалуй, ты ему про то, что я приходил,
вообще не рассказывай. Он от тебя подвигов ждет. А я за одну маленькую
пластинку тебе Наташу добуду. И доставлю сюда в целости и сохранности.
Так-то. Ты, как надумаешь помощь мою купить, от Ульфиуса в сторонку отойди
да и скажи громко: струмер, готов отдать товар! Тут я и появлюсь…
Карлик развернулся и зашлепал по воде. Перейдя озеро, он скрылся в кустах
на противоположном берегу. Сергей задумчиво смотрел ему вслед. Конечно,
доверять струмеру у него не было никаких оснований. Но и Ульфиусу верить
безгранично, наверное, не стоило. Спрашивается, зачем он услал Наташу?
Почему бы не поселить ее в другом городе, под чужим именем, в безопасности?
При его-то возможностях…
Отдавать карлику браслет Сергей тоже считал не правильным. Ведь если
Ульфиус даст браслет ему, то для дела. И отдай он его этому серому —
неизвестно, что приключится. А ну как и себе пригодится. Да и обмануть
может. Магистру из Авенора Сергей верил больше, чем какому-то неведомому
карлику.
И все-таки в ухо будто бы кто-то шептал: «Может, никакой он и не магистр,
и вовсе не из Авенора? Может, самый обыкновенный инопланетный шаромыга?»
***
Летоцикл с шумом и грохотом приземлился в неведомом и явно нехорошем
месте. Наверное, в городе, потому что вокруг стоял шум. Раздавались крики,
грохот, по темным стальным стенам летоцикла пробегали сполохи то ли от
костров, то ли от факелов.
— Вставай, скотина — дрянь — подонок, — обратился Большой Мгрин к
Кравчуку.
— Как же я встану — рука к полу прибита? — прохрипел измученный человек.
Мог бы и вообще ничего не отвечать, да страшно было — опять бить начнут.
— Я и забыл — не помню — не учел, — усмехнулся Мгрин.