Такое неверие стойкое и цепляется за малейшее сомнение, малейшую предоставленную возможность. В тот ноябрьский день 2006 года меня, например, смущало то, что Генри ни разу не сказал, что моего брата зовут Тома́. Он подробно описал место, где произошла авария, как брат погиб в автокатастрофе (он получил травму головы), но не назвал его имени. Вот что казалось странным. Почему, находясь с нами в комнате, как утверждал Генри, брат не попросил: «Эй, кстати, скажи ему, что меня зовут Тома́»? Это казалось мне непонятным, нелогичным, и такой простой факт смазывал совершенно необъяснимую реальность: Генри рассказал очень много других достоверных сведений.
Впоследствии я обнаружил причину такого явного противоречия. И это один из фактов, которые мне очень важно изучить в ходе теста с шестью медиумами, согласившимися принять участие в эксперименте. Вкратце (это очень значимый момент, мы будем возвращаться к нему на протяжении всей книги): часть мозга медиумов, которая получает слова, картинки, информацию от умерших, не совпадает с той частью мозга, которая отвечает за озвучивание информации живому человеку, обратившемуся за помощью. Исследователь Джули Бейшель объяснила это во время беседы, состоявшейся в Тусоне, штат Аризона, несколько лет назад: «Имена и даты являются проблемой для многих медиумов. Я думаю, так происходит потому, что данная информация зависит от левого полушария мозга. Имя – метка, а цифры и метки обрабатываются левым полушарием мозга. По нашему мнению, медиумизм – процесс, происходящий преимущественно в правом полушарии мозга. Поэтому элементы, которые обычно фильтруются левым полушарием, труднее воспринимать и интерпретировать во время данного процесса». Тут можно провести параллель с первыми секундами после пробуждения. В этот момент у вас в голове, возможно, все еще присутствует последнее сновидение, которое вы только что видели. Оно здесь, вы чувствуете его, память о нем запечатлена внутри, со всей силой и деталями. Но вы поворачиваетесь в постели, и еще до того, как встали, оно блекнет. Когда вы пытаетесь записать сновидение или рассказать его партнеру (партнерше), слова, которые вы используете, странным образом разрушают часть увиденного. Рассказывая сновидение или фиксируя его в письменном виде, вы сводите его к словам. Оно перекраивается. Оно практически становится чем-то другим. Фактически, вы переключаетесь с правого полушария мозга, которое видит сновидения, на левое полушарие, которое пытается описать его. И все «заклинивает». Тем не менее сохраняется размытое ощущение фрагментов сновидения: было больше… какой-то момент ускользает от вас… вот этот цвет был… как бы это сказать? Нет, несмотря на все усилия, вам не удается подобрать слова. Случалось с вами когда-нибудь что-то подобное? Что ж, у медиума, как мы убедимся позже, происходит примерно то же самое: во время сеанса он должен оставаться в своеобразном состоянии сна, в этом тонком пространстве хрупких ощущений, где он находится в контакте с умершими, и пересказывать вам это словами. Способность постоянно переключаться с одного на другое, не нарушая хрупких ощущений, является секретом хорошего медиума.