– Я получила там свою силу.
– Что ты там получила? – смеясь, ответила она. Так она привлекла остальных работников библиотеки. – Не смеши! В 17 лет уже никто не получает свою силу. Ты как и была никем, так и осталась.
– Но…
Все начали смеяться, кроме меня, Вани, Фенечки и Маргариты Константиновны, которая стояла позади всех. Я собралась с мыслями и сказала:
– Вы не имеете права так говорить. Я хранительница книг, маг первого ранга, и вы не смеете смеяться над моей прошлой жизнью, потому что была весомая причина, – ответила я строго. Но они ещё пуще залились смехом.
– Ты хранительница книг?! Ой, я сейчас умру от смеха, – сказал кто-то сзади.
– Ада Тимофеевна, это всё чистая правда. Вам лучше поклониться новой хранительнице, – сказал Ваня.
– Вы случаем нигде не ударились сильно? Чтобы Анастасия была хранительницей? Очень смешно, – ответила она.
Я щёлкнула пальцами, и на мне появилась белая мантия, подтверждающая, что являюсь хранителем.
– Ада Тимофеевна, это Вам, – сказала я. Она взяла бумажку, и от прочитанного у неё стало серьёзное лицо. Ада Тимофеевна посмотрела на меня с испугом и поклонилась. Все удивлённо на неё смотрели.
– Вот, а вы не верили, – сказал Ваня гордо. – Как вам не стыдно не узнать новую хранительницу.
– Что там написано, Ада Тимофеевна? – спросила Лида.
– Хранитель книг, Родион Максимович написал, что Анастасия не виновна в том, что она прикоснулась к “Книге хранителей”. Если бы она этого не сделала, мир бы потерял хранителя.
– Получается, Настя серьёзно хранитель?
– Да… самый настоящий. Анастасия, простите нас, обещаю, что такого больше не повторится.
– Не знаю, не знаю. Судя по тому, как вы смеялись, я не верю вашим словам.
Ада Тимофеевна встала на колени и, посмотрев на меня, упрашивала:
– Анастасия, прошу Вас. Вы же добрая девушка, простите нас. Нам сложно поверить, что Вы являетесь хранительницей книг.
Тут ко мне подлетела книга с красочной обложкой и нашептала мне интересные новости. Я помотала одобрительно головой и отпустила её.
– Мне тут нашептали ваши слова обо мне. Хотя я ожидала этого, Вы же меня всерьёз не воспринимали. А раньше любили меня.