0 0 0 0 0 0 0 0 0
0 0 0 0 0 0 0 0 0
— Похоже, это по твою душу, — сказала Молли, механически
переставляя руки и ноги со скобы на скобу.
Строки нулей замельтешили снова, затем сменились словами,
ограниченными размером индикатора, мигающими на границе поля зрения
Молли.
ГЕНЕРАЛ ГИРЛИНГ::
ГОТОВИЛ КОРТО ДЛЯ
БРОНЕВОЙ КУЛАК И
БЫЛ ЕГО ШЕФОМ ПО
ПЕНТАГОНУ::::::::
З/БЕЗМ. ВЗЯЛ В
ОБОРОТ КОРТО ПРИ
ПОМОЩИ КОНСТРУКТА
ГИРЛИНГА:::::::::
З/БЕЗМ. СЧИТАЕТ
ЧТО УПОМИНАНИЕ
А-ЖЕМ Г. ОЗНАЧАЕТ
ЧТО ОН СЪЕЗЖАЕТ С
КАТУШЕК::::::::::
БУДЬ ОСТОРОЖЕН:::
::::::::::КОТЕЛОК
— Ага, — сказала Молли. Она отдыхала, уперевшись в скобы правой
ногой и держа левую на весу. — У тебя тоже проблемы.
Молли посмотрела вниз. Далеко под ней тускло серело пятнышко
света не больше монетного кружка головки ключа с надписью 'ГОЛОВ-Т',
висящего у нее между грудей. Подняв голову, Молли посмотрела вверх.
Ничего. Она нажала языком на регулятор усилителя изображения, и
перед ней выросла исчезающая в бесконечности труба. Браун без устали
лез вверх, цепляясь лапками за скобы.
— Об этой части пути меня не предупреждали, — сказала Молли.
Кейс отключился.
— Малькольм…
— Друга, твой босс стал совсем странный.
Сионит был облачен в древний голубой скафандр 'Санио' лет на
двадцать старше того, что приобрел для себя в магазине Вольной
Стороны Кейс. Под мышкой он держал шлем. Его дреды были упрятаны под
связанный из пурпурных хлопчатобумажных нитей просторный сетчатый
берет. Глаза Малькольма от чрезмерного количества выкуренной ганджи
и напряжения были узкими как щелки.
— Все время шлет сюда странные приказы, друга, говорит что-то
про какую-то войну в Вавилоне… — Малькольм потряс головой. — Аэрол
и я разговаривали с Сионом, и Основатели сказали, что дела здесь
нужно свернуть.
Малькольм взволнованно вытер рот тыльной стороной широкой
коричневой ладони.
— Армитаж?
Кейс поморщился — бетафенетиламиновая ломка ударила ему в
голову со всей своей силой — ни Матрица, ни симстим больше не
ослабляли ее. В мозгу нет нервных окончаний, твердил себе Кейс, я
_не могу_ чувствовать себя так плохо.
— О чем ты там говоришь, приятель? Он отдает тебе приказы?
Какие приказы?
— Друга, Армитаж… Он говорит, чтобы я брал курс на Финляндию,
понимаешь меня? Он говорит мне, что еще есть надежда. Появился на
моем экране, вся рубашка в крови, друга, как бешеный пес, болтает
что-то о броневом кулаке, о России, о том, что кровь предателей
обагрит наши руки.
Малькольм снова затряс головой, его берет, в который были
упрятаны дреды, дергался и мотался в невесомости, губы были плотно
сжаты.
— Основатели говорят, что голос Безмолвия, похоже, был ложным
предзнаменованием, и я и Аэрол должны освободить 'Гарвей' и
вернуться.
— Армитаж весь в крови? Он что, ранен?
— Не знаю, понимаешь? Но кровь есть, и он спятил, совсем
спятил, Кейс.
— Хорошо, — сказал Кейс. — Но что насчет меня? Ты собираешься
домой. А как со мной, Малькольм?
— Друга, — сказал Малькольм, — ты пойдешь со мной. Я и я
отправимся на Сион вместе с Аэролом на 'Вавилонском рокере'. Пускай
мистер Армитаж говорит с призраком из твоей машины, один призрак с
другим…
Кейс оглянулся и посмотрел на свой новенький скафандр, лежащий
там, где он оставил его — на подвесной полке. Один рукав свалился и
качался как маятник в потоке воздуха из старого русского
воздухоочистителя. Он почти физически ощущал, как капсулы с токсином
растворяются в его артериях. Кейс закрыл глаза и мысленным взором
увидел Молли, подтягивающую свое тело на уходящих в бесконечность
стальных скобах. Затем открыл глаза.
— Я не знаю, приятель, — сказал он, ощущая во рту странный
привкус. Взглянул вниз, посмотрел на свои руки, на деку. — Не знаю.
Снова поднял глаза на Малькольма. Коричневое лицо сионита было
спокойным, ожидающим. Подбородок Малькольма был скрыт за высоким
шлемовым кольцом его старого голубого скафандра.
— Она там, внутри, — сказал Кейс. — Молли внутри. В 'Блуждающих
огнях',