и очень сложный.
— Ключ с надписью 'ГОЛОВ-Т'? — сказала Молли. Голос звучал
глухо, потому что лицо ее было прижато к плечу Малькольма. — Есть у
нас этот чертов ключ, не беспокойся.
— Этот твой чип, он еще работает? — спросил Кейс у Молли.
— Восемь двадцать пять пополудни по чертову Гринвичу, — сказала
Молли.
— У нас осталось пять минут, — сказал Кейс.
Дверь лифта за спиной Три-Джейн распахнулась. Девушка выплыла
наружу, исполнив изящное сальто, при этом полы кремовой галабии
разошлись, открывая для обозрения ее бедра.
Они находились на самой оси Веретена, в сердце виллы
'Блуждающие огни'.
23
Молли поймала нейлоновый шнурок и выудила из-за пазухи ключ.
— Понятненько, — сказала Три-Джейн, вытягивая шею и заглядывая
Кейсу через плечо. — Мне почему-то всегда казалось, что второго
экземпляра не существует. После того, как вы убили моего отца, я
послала Хидео обыскать его вещи. Но он так и не нашел оригинал.
— Зимнее Безмолвие ухитрился спрятать ключ в ящике одного
шкафчика для инструментов, — сказала Молли, аккуратно вставляя
цилиндрическое тело ключа в едва заметную скважину на неприметной
прямоугольной двери. — А затем убил мальчика, который спрятал там
этот ключ.
Ключ мягко повернулся в скважине.
— Голова, — сказал Кейс. — Там, на затылке у головы, есть
панель с цирконами. Откройте ее. Мне надо будет туда подключиться.
Они вошли в комнату.
— Бог в помощь, — воскликнул Котелок. — Ты, наверное, славно
провел времечко, мальчик?
— 'Куань' готов?
— Готов и бьет копытом.
— Отлично, — Кейс коснулся клавиши симстима.
И обнаружил, что смотрит через единственный здоровый глаз Молли
на страшно бледного, изможденного человека, который плавает в
воздухе, скорчившись подобно зародышу, — с зажатой между ног декой,
с серебристой полоской тродов поверх закрытых, обведенных чернотой
глаз. Щеки его заросли трехдневной щетиной, лицо блестит от
испарины.
Кейс смотрел на самого себя.
Молли сжимала в руке иглострел. В ее ноге, в такт ударам
сердца, пульсировала боль, но в невесомости не такая пронзительная.
Рядом с ней парили Малькольм и Три-Джейн, вцепившаяся в мускулистую
коричневую руку сионита.
Из 'Оно-Сендая' выходил пучок оптоволоконных кабелей и,
грациозно изгибаясь, исчезал в квадратном проеме на затылке
усыпанной жемчугом головы.
Кейс снова коснулся переключателя.
— 'Куань одиннадцатой степени' начинает ввинчиваться в задницу,
_даю отсчет_: семь, шесть, пять…
Котелок мягко понес их обоих вверх, они приблизились к брюху
черной хромированной акулы и оказались внутри — миллисекунда тьмы.
— Четыре, три…
У Кейса было странное ощущение, будто он сидит в пилотском
кресле очень маленького самолета. Черная поверхность перед ним
неожиданно замерцала и воспроизвела замечательную имитацию
клавиатуры его деки.
— Два, и _пинок в жо…_
Недолгое, но муторное продвижение сквозь стену изумрудно-
зеленого мутноватого нефрита, и при этом — ощущение скорости за
пределами всего, что он испытывал когда-либо раньше в
инфопространстве… Айс 'Тиссье-Ашпул' дробился, крошился под
напором китайской программы, сознание приходило в смятение от
беспокойного видения разжижающегося вокруг твердого вещества и
ощущения, будто осколки разбитого ими зеркала изгибаются, стараясь
увернуться от них, падающих…
— Господи, — прошептал Кейс с благоговейным трепетом.
'Куань' развернулся и перешел в горизонтальный полет над
бескрайней равниной инфопространственных недр 'Тиссье-Ашпул', над
бесконечным сверкающим неоновым городом, от замысловатой планировки
и отдельных строений которого рябило в глазах, над рядами
переливающихся драгоценностей, с гранями, острыми как бритвы.
— Вот черт, — сказал конструкт, — вон та штука — вылитое здание
Банка федерального резерва. Видел когда-нибудь кубик БФР?
'Куань' пикировал мимо сияющих шпилей дюжин одинаковых башен
информации, и каждая из них была точной копией манхэттенского
небоскреба, выполненной из голубого неона.
— А ты видел когда-нибудь столь высокое разрешение? — спросил
Кейс.
— Нет, но я никогда еще не взламывал ИР.
— Эта штуковина знает, что происходит?
— Лучше, если