с пола куртку и, пригнувшись, нырнул в
дверь, оцарапав при этом локоть о шершавый бетон. Стояла безлунная,
безветренная ночь, где-то неподалеку шумело море, и это было
единственным звуком в тишине. Джинсы Кейса высохли плохо и были
жесткими и влажными.
— Ладно, — сказал он в темноту. — Я покупаюсь на это. Пожалуй,
действительно, на такое стоит купиться. Но было бы неплохо, если бы
завтра море вынесло на берег еще и блок сигарет.
Кейс рассмеялся, и собственный смех испугал его.
— И упаковка пива не повредит, если, конечно, это в твоих
силах.
Он повернулся и снова вошел в бункер.
Линда смотрела на угли, помешивая их длинной, выбеленной морем
палочкой.
— Кто это был в твоей капсуле тогда, в 'дешевом отеле'? Крутой
самурай в серебристых очках, вся в коже. Она испугала меня, но потом
я подумала, что, может быть, она твоя новая девушка. Правда, с
такими деньгами, как у тебя, такую себе не заведешь…
Линда искоса посмотрела на Кейса.
— Мне очень жаль, что так вышло с твоим 'Хитачи'. Извини, что я
украла его.
— Да ерунда, забыто, — сказал Кейс. — Это ровным счетом ничего
не значит. Говоришь, отнесла его к тому парню и попросила показать,
что в нем есть?
— Тони, — сказала Линда, — я одно время встречалась с ним,
вроде как… У него была одна такая особенность… и мы… в общем,
я помню, как он прогнал это через свой компьютер и выдал содержимое
на экран. Там были потрясающие графические вещи, я еще, помню, все
удивлялась, каким образом ты…
— Там не было никакой графики, — перебил ее Кейс.
— Нет, была. Я просто представить себе не могла, откуда у тебя
могут быть картинки из моего детства, Кейс. Как выглядел мой отец
перед смертью. Однажды он подарил мне деревянного раскрашенного
утенка, и у тебя там была картинка, как он _дарит_ мне его…
— Тони видел это?
— Не помню. Сразу же после этого я оказалась на пляже. Раннее
утро, рассвет, птицы поют, и совсем никого. Я испугалась, потому что
у меня не было чем колоться, а я знала, что скоро начнет ломать… И
я пошла, и шла дотемна, потом нашла вот это место, а на следующий
день море вынесло на берег еду, коробки были все в водорослях,
похожих на листья из густого желе.
Линда засунула палочку, которой помешивала угли, поглубже в
костер и оставила ее там.
— Здесь у меня ни разу не было ломки, — продолжала она, глядя,
как огонь разгорается, получив свежее топливо. — Гораздо больше мне
не хватало сигарет. А как ты, Кейс? Ты сейчас сидишь на чем-нибудь?
На ее скулах плясали всполохи пламени, напоминающие отблески
огненных фейерверков 'Замка колдуна' или разрывов снарядов 'Танковой
войны в Европе'.
— Нет, — ответил он, а потом долгое время его больше ничего не
интересовало, и все, что он ощущал, это привкус соли на ее губах —
от высохших слез. Была в ней какая-то сила, что-то такое, что он
помнил по Ночному Городу и вновь ощутил сейчас; что-то, что
поглощало его и держало в себе, вне времени и смерти, неотступно
преследовавшей и гнавшей его на улицы. Это ощущение было ему
знакомо, но не всякой женщине удавалось пробудить это в нем, и
поэтому, каким-то неведомым образом, он ухитрялся забывать о его
существовании, и потому терял и находил его множество раз. Оно
принадлежало — он вспомнил, вспомнил это в тот миг, когда Линда
увлекла его вниз — плоти. Плоти, которая для ковбоев всегда была
унижением. Это было тайной, выходящей за пределы человеческого
понимания, — морем информации, закодированной в спиралях ДНК и
ферментах, тонкий смысл которой могло постигнуть, своим слепым, но
абсолютно действенным методом познания, только тело.
Молния ее штанов затрещала и запуталась в клочках высохших
водорослей с крошками соли. Кейс рванул молнию, ткань затрещала,
какая-то маленькая металлическая деталька отлетела и звякнула о
стену, и в следующий миг они слились, подчиняясь воле непознаваемых
древних инстинктов. Здесь, даже здесь, в этом странном месте, суть
которого была ему известна, в воссозданной модели чьих-то
воспоминаний, эта сила имела над ним власть.
Линда вздрогнула, когда палочка, оставленая в огне, выстрелила,
разгораясь сильнее, резче очерчивая на стене их тень.
Позже, когда они лежали рядом и его рука покоилась у нее на
животе, Кейс вспомнил, как Линда сегодня днем шла к нему по пляжу,
белую