Нейромантик (Часть 1)

ослабления тошнотворного СКА, но оказалось, что стимуляторы,

составлявшие основу этого препарата, не проходят через его

обновленную систему пищеварения, а лишь мутят голову.

— Сколько времени займет перелет до Вольной Стороны? — спросила

Молли из глубины своего ложа, расположенного рядом с пилотским

креслом Малькольма.

— Не должно быть долго, я позабочусь об этом, друга.

— Вы, ребята, хоть когда-нибудь думаете в часах?

— Сестра, время есть время, вот что я говорю. Не надо лишнего

беспокойства, — сионит тряхнул дредами, — я и я прилетим на Вольную

Сторону тогда, когда прилетим…

— Кейс, — сказала Молли, — ты как, сделал уже что-нибудь, чтобы

войти в контакт с нашим приятелем из Берна? Я имею в виду, когда ты

сидел на Сионе включенный, с шевелящимися губами?

— Нашим приятелем? — сказал Кейс. — Да, конечно. Нет. Я не

разговаривал с ним. Но со мной случилась одна занятная телефонная

история, еще в Стамбуле.

И он рассказал Молли о звонящих телефонах в 'Хилтоне'.

— Господи, — сказала она, — это был наш шанс. Почему ты бросил

трубку?

— Это мог быть кто угодно, — соврал Кейс. — Просто голосовой

чип… Я не знал…

Он пожал плечами.

— Может, ты просто испугался, а?

Кейс снова пожал плечами.

— Так займись этим сейчас.

— Чем?

— Вот прямо сейчас. Хотя бы поговори об этом с Котелком.

— Да у меня туман в голове, — запротестовал Кейс, но послушно

протянул руку к тродам.

Его дека и 'Хосака' вместе c монитором высокого разрешения

'Крей' были смонтированы за пилотским креслом Малькольма.

Кейс напялил троды. 'Маркус Гарвей' был слеплен на основе

огромного старого русского скруббера — прямоугольная штуковина,

исписанная символами Растафари, изрисованная знаками Львов Сиона и

Чернозвездного Лайнера, а также красными, зелеными и желтыми

налезающими друг на друга надписями по-русски. Кресло Малькольма и

консоль пилота были забрызганы тропически-розовым, а с индикаторов и

шкал краску явно соскребали лезвием. Шлюз на корме был украшен

обрамляющей его гирляндой шаров-семафоров и длинными лентами

полупрозрачного вещества, похожего на неопрятные пряди морских

водорослей. Кейс глянул через плечо Малькольма на центральную

консоль и увидел навигационную кривую: путь буксира был обозначен

красными точками, Вольная Сторона — зеленым кружком. На глазах Кейса

траектория буксира удлинилась еще на одну точку.

Он включился.

— Котелок?

— Да.

— Пробовал когда-нибудь влезть в ИР?

— Конечно. Мне тогда тут же приплюснули мозги. В первый раз. Я

резвился, забрался высоко, на самом деле высоко, куда-то в

коммерческий сектор в Рио. Большой биз, мультинациональный.

Правительство Бразилии сверкало, что твоя рождественская елка. Я

просто развлекался, без всяких там планов, ты понимаешь меня? А

потом я начал подбираться к одному из этих кубов, сидящему еще

уровня на три выше. Подлез к нему и проделал проход.

— Как это воспринимается визуально?

— Белый куб.

— А как ты узнал, что это был ИР?

— Как я это узнал? Господи! Да это был самый плотный айс,

который я когда-либо видел. Чем еще это могло быть? Даже у вояк — и

то нет ничего подобного. Как бы там ни было, я отключился и приказал

моему компьютеру собрать сведения об этом кубе.

— Ну и?

— Он числится в категории машин Тьюринга. ИР. Большой компьютер

в Рио, принадлежащий одной компании французиков.

Кейс задумчиво пожевал нижнюю губу, устремив взгляд в

бесконечный нейроэлектронный простор Матрицы, куда-то за уступы

Надзорной Комиссии Северного Побережья.

— Это были 'Тиссье-Ашпул', Котелок?

— Ага, 'Тиссье'.

— И ты туда все же вернулся?

— Конечно. Я был просто невменяем. Полагал, что смогу прорезать

его. Прошел первые три слоя — и это было все, о чем она написала

мамочке. Мой паренек на подхвате почуял запах горелой кожи и сорвал

с меня троды. Тот айс оказался настоящей сволочью.

— И твои линии ЭЭГ были прямыми?

— Ну, раз так говорят предания…

Кейс отключился.

— Черт, — выругался он. — На чем, как ты думаешь, Котелок

впервые заработал приплюснутость мозгов, а? Он пробовал пробиться в

ИР. Милое дело…

— Неужели тебя это остановит? — заметила Молли. — Вы в паре с

ним не хуже атомной бомбы, разве не так?

— Слушай, Котелок, — сказал Кейс.

Поделиться

Добавить комментарий

Прокрутить вверх