Затем грабит банк в Виши.
Информация стала более расплывчатой и запутанной, пробелы
увеличились.
И однажды, как сказал сам Корто с пленки, на которой был
записан допрос с явным применением медицинских препаратов, все для
него стало серым.
Переводные с французского выписки из истории болезни
свидетельствовали о том, что в психиатрическую клинику в Париже был
доставлен неизвестный человек с диагнозом 'острая шизофрения'. Этот
человек впал в кататонию и был переведен в государственный институт,
расположенный в пригороде Тулона. Там он стал одним из объектов
экспериментальной исследовательской программы лечения шизофрении при
помощи кибернетических модулей. С помощью компьютера был проведен
отбор пациентов, а затем, при активном участии студентов, началась
их терапия с применением специальных программных средств. Из всей
экспериментальной группы излечился только один — Корто.
О том, что было дальше, никаких записей не было.
Кейс перевернулся на другой бок, и Молли мягко отругала его за
то, что он побеспокоил ее ногу.
Зазвонил телефон. Кейс потянул аппарат за провод и втащил
трубку на мат.
— Да?
— Мы вылетаем в Стамбул, — сказал Армитаж. — Сегодня вечером.
— Ну, что там нужно этому гаду? — сквозь сон спросила Молли.
— Говорит, что сегодня вечером мы вылетаем в Стамбул.
— Замечательно, черт побери.
Армитаж уже диктовал время вылета и номер рейса.
Молли села на мате и включила свет.
— А как с моим оборудованием? С моей декой?
— Этим займется Финн, — сказал Армитаж и повесил трубку.
Кейс сидел и смотрел, как Молли пакует свои вещи. Под глазами у
нее были темные полукружия, но даже с негнущейся из-за повязки ногой
она двигалась словно в танце. Никаких лишних движений. Одежда Кейса
была кучей свалена возле его сумки.
— Болит? — спросил он.
— Сейчас уже ничего, к Чину ходить больше не нужно.
— К твоему дантисту?
— Тебе бы такого. Гарантирует полную конфиденциальность. Это
его основная кормушка, у него половина клиники забита такими, как я.
Ремонтная мастерская для самураев.
Молли застегнула молнию на сумке.
— Ты когда-нибудь был в Стамбуле?
— Один раз, пару дней, и очень давно.
— Там ничего не меняется, — сказала она. — Старый и нищий
город.
— Точно так же мы отправлялись в Тибу, — сказала Молли,
разглядывая в окно проносящийся мимо адский промышленный пейзаж,
залитый лунным светом; красные маячки на трубах плавильных заводов
на горизонте предостерегали взлетающие и садящиеся самолеты. — Мы
тогда были в Лос-Анджелесе. Он пришел и сказал: 'Собирайся'. Уже
были куплены билеты до Макао. Там я коротала время в Лисбоа за фан-
таном, а он пересек границу и съездил в Фошань. На следующий день я
уже играла с тобой в прятки в Ночном Городе.
Молли вытащила из кармана куртки шелковую салфетку и тщательно
протерла свои очки. Пейзаж севера Мурашовника пробудил в Кейсе
расплывчатые грустные детские воспоминания о сухой траве, торчащей
из бетонных расщелин скоростных дорог.
В десяти километрах от аэропорта поезд начал тормозить. Кейс
смотрел, как луна плывет над ландшафтом его детства: над горами
шлака и скрипящими на ветру алюминиевыми стенами заброшенных
складов.
7
В Бееглу шел дождь. Взятый напрокат 'Мерседес' скользил мимо
забранных из предосторожности решетками темных окон греческих и
американских ювелирных магазинчиков. Редкие одетые в черное фигуры
на почти пустых улицах оборачивались и подолгу смотрели машине
вслед.
— Мы проезжаем через некогда процветавшую европейскую часть
Стамбула, — мягким баритоном сообщил 'Мерседес'.
— Значит, в настоящее время все здесь катится к черту, —
заметил Кейс.
— Мы остановимся в 'Хилтоне' на Кумхариет Кадаши, — сказала
Молли.
Она сидела, раскинувшись на велюровых подушках дорогого авто.
— Почему Армитаж полетел отдельно? — спросил ее Кейс. У него
дьявольски болела голова.
— Потому что ты подозрительно себя ведешь. А теперь становишься
подозрительным и для меня.
Кейс подумал о том, стоит ли рассказывать Молли историю Корто,
и решил пока воздержаться. В самолете он немного поспал, прилепив к
руке снотворный кожный диск.
Дорога из аэропорта была невероятно прямой, словно аккуратный
разрез, вспарывающий тело