по краям зрительного
пространства, с огромной скоростью понеслись искаженные образы, как
в фильме, смонтированном из случайных обрывков пленки. Лица, фигуры,
символы, расплывчатые туманные пятна зрительных ассоциаций…
Пожалуйста, молил он, _вот сейчас…_
Серый диск сюрикена, цвета неба Тибы.
_Сейчас…_
Диск начал вращаться, быстрее, превращаться в светло-серую
сферу. Расширяться…
…и наплывая, наплывая на него, развернулась узорчатая и
радужная, переливчатая неоновая оригами его беспредельной второй
родины, прозрачной трехмерной шахматной доски, простирающейся в
бесконечность. Наведение внутреннего глаза на ступенчатую пурпурную
пирамиду Надзорной Комиссии Северного Побережья, вздымающуюся сразу
за зелеными кубами 'Мицубиси банк оф Америка', и высоко и очень
далеко за ними — спиральные рукава военных систем, навеки за
пределами его досягаемости…
И где-то вне всего этого, сидя на чердаке с бежевыми стенами,
смеется он, невыразимо далекие отсюда пальцы ласкают деку, слезы
облегчения текут по его лицу.
Когда он снял троды, Молли в комнате не было и на чердаке было
темно. Кейс посмотрел на часы. Он пробыл в инфопространстве почти
пять часов. Кейс перенес 'Оно-Сендай' на один из новых письменных
столов и растянулся на мате, набросив шелковый спальный мешок Молли
на глаза.
Коробочка охранной системы, укрепленная на двери, дважды
пискнула.
— Запрос на вход, — сказал синтезированный голос. — Осмотр
объекта завершен. Объект распознан как имеющийся в списке.
— Так открывай.
Кейс сорвал с лица шелк и сел, повернувшись к двери, ожидая
появления Молли или Армитажа.
— Господи, — хрипло сказал кто-то. — Я, конечно, знал, что эта
сучка видит в темноте…
В комнату вошел коренастый человек и закрыл за собой дверь.
— Можно вас попросить включить свет?
Кейс поднялся с мата и нашарил на стене старомодный
выключатель.
— Меня зовут Финн, — сказал Финн, делая Кейсу знаки глазами.
— Кейс.
— Рад познакомиться, приятель. Я тут смастерил, если так можно
выразиться, кое-что для твоего босса. И для тебя.
Финн выудил из кармана пачку 'Партагас' и закурил. По комнате
поплыл запах кубинского табака. Он подошел к письменному столу Кейса
и осмотрел 'Оно-Сендай'.
— Что ж, приличная машинка. Сейчас мы ее чуть подправим.
Смотри, сынок, что у меня для тебя есть.
Финн вытащил из внутреннего кармана пиджака потертый конверт из
манильской бумаги и извлек из него невзрачный черный прямоугольник.
— Это тот самый чертов основной элемент, — сказал он, кидая
вещицу на стол, как игральную карту. — Их заплавляют в
полиуглеродный блок, и даже лазером его оттуда не достанешь, не
повредив. Непроницаемо для рентгеновских лучей и ультраскана. И
много для чего другого. Но если очень захотеть… И мы до него
добрались, просекаешь?
Финн аккуратно сложил конверт и убрал его обратно в карман.
— Что это?
— Основной элемент. Сенсорика. Встроим его в твой 'Сендай', и
ты сможешь воспринимать живые или записанные симстим-сигналы, не
выходя из Матрицы.
— С какой целью?
— Понятия не имею. Могу только сказать, что я оснастил Молл
передатчиком, так что, по-видимому, воспринимать ты будешь
чувственные образы, принадлежащие ей.
Финн почесал подбородок.
— Теперь ты наконец узнаешь, насколько тесны эти ее джинсы, а?
4
Кейс сидел на чердаке с кожными тродами на голове и наблюдал за
тем, как в бледных солнечных лучах, проникающих через окно наверху,
пляшут пылинки. В уголке экрана бежали цифры — шел обратный отсчет.
Ковбои инфопространства традиционно не интересуются симстимами,
симуляторами-стимуляторами ощущений, думал он, потому что это забава
плоти. Он, конечно, знал о том, что троды, которыми он пользуется, и
маленькая пластиковая тиара, входящая в комплект симстим-деки,
практически одно и то же, и что Матрица инфопространства
представляет собой не что иное, как математическое обобщение
человеческих мироощущений — по крайней мере, такова была официальная
версия ее сути, — однако симстим был ему несимпатичен сам по себе,
поскольку был средством мощного воздействия на рецепторы
удовольствий плоти. К тому же, коммерческие продукты всегда
подвергаются редактуре,