Нельзя положить в коробку с бантом, снять на айфон под тёплый фильтр, снабдить хэштегом и выложить в сторис, чтобы все знали, что она есть.
Но XXI век сделал именно это. Он приручил любовь. Разделал её, как редкую птицу, и разложил на части: красивое свидание, дорогой подарок, правильный ракурс объятий, тщательно подобранная подпись.
То, что невозможно купить, стало продаваться в виде образа – картинки, истории, сценария.
Мы перестали искать переживание. Мы стали искать кадр.
Вместо того чтобы быть в моменте, мы начали наблюдать себя со стороны: как мы выглядим, как это видят другие, насколько это соответствует культурной инструкции «так выглядит счастливая пара».
Любовь превратилась в продукт с чётким чек-листом:
– романтический ужин в нужном месте;
– фото на фоне заката;
– «случайный» букет, доставленный курьером;
– совместный отпуск в виртуальных локациях.
И этот продукт работает, пока упаковка не рвётся.
Пока история «как у всех» не сталкивается с правдой «как есть».
Ведь продаётся не сама любовь, а история о ней.
История, в которой нет места для тишины, несовершенства, боли, внутренних штормов. Там всё красиво, как в рекламе, и так же фальшиво.
Мы научились транслировать «влюблённость» ради лайков.
Но чем больше мы показываем, тем меньше проживаем.
Потому что переживание – слишком хрупкое, чтобы стоять под прожектором.
Корни маркетинга любви
Прежде чем любовь стала продаваемой картинкой, у этого явления была долгая подготовка.
Её корни уходят в мифы, литературу, рекламу и, наконец, в цифровую эпоху, где любое чувство стало контентом.
Мифологическая база
Сказки о принце и принцессе с самого детства закладывали в нас формулу: любовь – это награда. Не путь, не процесс, не встреча с другим в его живой непредсказуемости, а финальная сцена: свадьба, пир, «и жили они долго и счастливо».
Любовь превращалась в трофей, подтверждение ценности героя. Никто не рассказывал, что будет на следующий день.
Роман XIX—XX вв.