Взрослея, человек носит в себе этот же алгоритм, только вместо молока он ищет любовь, подтверждение, включённость.
Духовная нужда – глубже. Это не про эмоции, а про разрыв с источником жизни. Когда внутри нет контакта с духом, всё вовне становится костылём: люди, проекты, идеи, роли. Любой, кто даёт ощущение смысла, становится источником кислорода.
В обоих случаях другая сторона превращается в орган дыхания. Потеря контакта с ним воспринимается как удушье.
Как нужда делает другого ресурсом, а не человеком
Нужда не смотрит на того, кто перед тобой, – она смотрит на то, что ты можешь из него взять.
Внутренний монолог нужды звучит так:
· «Он должен меня услышать, потому что я страдаю».
· «Она обязана остаться, потому что я не выдержу, если уйдёт».
· «Если он меня любит, он сделает так, как я хочу».
Другой становится ресурсом: батарейкой, аптекой, хранилищем тепла.
Но батарейки кончаются. А человек, превращённый в источник, либо истощается, либо бунтует.
Симптомы нужды: ожидание, требование, драматизация
· Ожидание. Постоянный внутренний счёт: кто, когда, что сказал или не сказал, как быстро ответил, что забыл.
· Требование. Скрытое или прямое: «ты должен», «мне надо», «если любишь – сделай».
· Драматизация. Любая задержка, пауза или отказ окрашиваются в катастрофу: «Ты меня бросаешь», «Ты меня не ценишь».
Нужда всегда держит другого на коротком поводке – даже если делает это «мягко» или «через слёзы».
Почему нужда усиливает боль даже при «взаимности»
Кажется: если другой отвечает, то боль должна уйти. Но в реальности нужда устроена как черная дыра:
· Ты получил внимание – и сразу боишься его потерять.
· Ты услышал «люблю» – и уже проверяешь, скажет ли он это завтра.
· Ты получил помощь – и испытываешь вину за то, что «опять просил».
Нужда не насыщается. Она может замирать на мгновение, но потом голод возвращается – часто ещё сильнее. Даже в «идеальной взаимности» она держит человека в тревоге: «А вдруг это кончится?».