С. АБСОЛЮТНАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ
Реальная необходимость – это определенная необходимость; в формальной необходимости еще нет никакого содержания и никакой определенности. Определенность необходимости состоит в том, что в ней имеется ее отрицание, случайность. Такой она оказалась.
Но эта определенность в своей первой простоте есть действительность; определенная необходимость есть поэтому непосредственно действительная необходимость. Эта действительность, которая сама как таковая необходима, поскольку содержит необходимость как свое в-себе-бытие, есть абсолютная действительность, действительность, которая уже не может быть иной [чем она есть], ибо ее в-себе-бытие – это не возможность, а сама необходимость.
Но тем самым эта действительность, ввиду того что она положена как абсолютная, т. е. сама положена как единство себя и возможности, – это лишь пустое определение; иначе говоря, она случайность. – Эта пустота ее определения делает ее чистой возможностью, чем-то таким, чтó в такой же мере может быть также и иным [чем оно есть] и чтó может быть определено как возможное. Но эта возможность сама есть абсолютная возможность, ибо она как раз возможность быть определенной и как возможность, и как действительность. Тем, что она такое безразличие к самой себе, она положена как пустое, случайное определение.
Таким образом, реальная необходимость содержит случайность не только в себе, случайность также становится в ней; но это становление как то, чтó внешне, само есть лишь в-себе-бытие этой необходимости, так как оно лишь непосредственно определено (ist ein unmittelbares Веstimmtsein). Но оно не только таково, оно собственное становление необходимости, иначе говоря, пред-положение, которое она имела, есть ее собственное полагание. Ибо как реальная необходимость она снятость действительности в возможности, и наоборот; поскольку она это простое превращение одного из этих моментов в другой, она также их простое положительное единство, так как каждый из них, как оказалось, сливается в другом лишь с самим собой. Но таким образом она действительность, однако такая действительность, которая дана лишь как это простое слияние формы с самой собой. Отрицательное полагание ею этих моментов тем самым само есть пред-полагание, иначе говоря, полагание ее самой как снятой или полагание непосредственности.
Но именно этим указанная действительность определена как отрицательное; она слияние с собой [как выхождение] из той действительности, которая была реальной возможностью; следовательно, эта новая действительность возникает лишь из своего в-себе-бытия, из отрицания самой себя. – Тем самым она в то же время непосредственно определена как возможность, как то, что опосредствовано своим отрицанием. Однако эта возможность тем самым есть непосредственно не что иное, как тот процесс опосредствования, в котором в-себе-бытие (т. е. она сама) и непосредственность одинаково суть положенность. – Таким образом, именно необходимость есть в такой же мере снятие этой положенности или полагание непосредственности и в-себе-бытия, в какой она именно поэтому есть процесс определения этого снятия как положенности. Вот почему она сама определяет себя как случайность, отталкивает себя в своем бытии от себя, в самом этом отталкивании лишь возвратилась в себя и в этом возвращении как в своем бытии оттолкнула себя от самой себя.
Так форма, реализуя себя, проникла собой все свои различия и сделалась прозрачной, и как абсолютная необходимость она лишь это простое тождество бытия с самим собой в своем отрицании или в сущности. – Само различие между содержанием и формой также исчезло, ибо указанное единство возможности в действительности и наоборот – это форма, безразличная к самой себе в своей определенности или в положенности, – содержательная суть дела, для которой форма необходимости была чем-то внешним. Но таким образом она это рефлектированное тождество обоих определений как безразличное к ним, тем самым она формальное определение в-себе-бытия в противоположность положенности, и эта возможность составляет ограниченность содержания, которым обладала реальная необходимость. Растворение же этого различия есть абсолютная необходимость, содержание которой составляет это различие, проникающее себя в ней.
Следовательно, абсолютная необходимость – это истина, в которую возвращаются действительность и возможность вообще, равно как и формальная и реальная необходимость. – Абсолютная необходимость, как оказалось, – это бытие, которое в своем отрицании, в сущности, соотносится с собой и есть бытие. Она в такой же мере простая непосредственность или чистое бытие, в какой и простая рефлексия-в-себя или чистая сущность. Она такова, потому что то и другое есть одно и то же. – Всецело необходимое есть лишь потому, что оно есть; помимо этого оно не имеет ни условия, ни основания. – Но оно также и чистая сущность; его бытие – это простая рефлексия в себя; оно есть, потому что оно есть. Как рефлексия оно имеет основание и условие, но основанием и условием имеет лишь себя. Оно в-себе-бытие, но его в-себе-бытие – это его непосредственность; его возможность – это его действительность. – Следовательно, оно есть, потому что оно есть; как слияние бытия с собой оно сущность; но так как это простое есть также непосредственная простота, то оно бытие.
Таким образом, абсолютная необходимость – это рефлексия или форма абсолютного, единство бытия и сущности, простая непосредственность, которая есть абсолютная отрицательность. Поэтому имеющиеся в ней различия, с одной стороны, даны не как рефлективные определения, а как сущее многообразие, как различенная действительность, имеющая облик противоположных друг другу самостоятельных иных. С другой стороны, так как их соотношение есть абсолютное тождество, то она абсолютное превращение их действительности в их возможность и их возможности в действительность. – Абсолютная необходимость поэтому слепа. С одной стороны, различенные [в ней моменты], определенные как действительность и как возможность, имеют облик рефлексии-в-себя как бытия; поэтому они оба даны как свободные действительности, из которых ни одна не отсвечивает в другой, ни одна не желает обнаруживать в самой себе след своего соотношения с другой; имея свое основание внутри себя, каждая из них в самой себе есть необходимое. Необходимость как сущность замкнута в этом бытии; взаимное соприкосновение этих действительностей являет себя поэтому как пустое внешнее; действительность одного в другом есть лишь возможность, случайность. Ведь бытие положено как абсолютно необходимое, как опосредствование с собой, которое есть абсолютное отрицание опосредствования иным, или как бытие, которое тождественно лишь с бытием; поэтому иное, имеющее действительность в бытии, определено как всецело лишь возможное, как пустая положенность.
Но эта случайность есть скорее абсолютная необходимость; она сущность тех свободных, необходимых в себе действительностей. Эта сущность боится света, так как в указанных действительностях нет отсвечивания, нет отражения (Reflex), так как они имеют свое основание исключительно лишь внутри себя, сформированы сами по себе, обнаруживают себя лишь самим себе, – так как они лишь бытие. – Но их сущность пробьется в них и выявит, чтó такое она и чтó такое они. Простота их бытия, их самодовления (Beruhen auf sich) есть абсолютная отрицательность; она свобода их непосредственности, лишенной всякого отсвечивания. Это отрицательное пробивается в них, так как благодаря этой своей сущности бытие есть противоречие с самим собой, а именно противоречие с этим бытием в форме бытия, следовательно, как такое отрицание этих действительностей, которое абсолютно отличается от их бытия, как их ничто, как столь же свободное в отношении их инобытие, сколь свободно их бытие. – Тем не менее наличие в них этого инобытия нельзя было не признать. В своих самодовлеющих образованиях они безразличны к форме, они содержание и тем самым различенные действительности и определенное содержание. Это содержание есть печать (Maal), которую наложила на них необходимость (в своем определении она есть абсолютное возвращение в себя самое), высвободив их как абсолютно действительные, – печать, на которую она ссылается как на свидетеля своего права и отмеченные которой они уничтожаются. Это обнаружение того, что определенность есть поистине – [а именно] отрицательное соотношение с самой собой – есть совершающееся вслепую исчезновение в инобытии; пробивающееся здесь отражение (Scheinen) или рефлексия выступает в сущем как становление или переход бытия в ничто. Но и наоборот, бытие есть также сущность, а становление – рефлексия или отражение. Таким образом, внешнее есть их внутреннее, а их соотношение – абсолютное тождество, переход же действительного в возможное, бытия в ничто есть слияние с самим собой; случайность есть абсолютная необходимость, она сама есть предполагание тех первых абсолютных действительностей.
Это тождество бытия в его отрицании с самим собой есть субстанция. Оно есть это единство как в своем отрицании или как в случайности; таким образом, оно субстанция как отношение к самому себе. Совершающийся вслепую переход необходимости [в случайность] – это скорее собственное развертывание абсолютного, его внутреннее движение, так что абсолютное, становясь внешним, скорее обнаруживает само себя.
Глава третья
Абсолютное отношение
Абсолютная необходимость – это не необходимое вообще и тем более не нечто необходимое, а необходимость – бытие всецело как рефлексия. Абсолютная необходимость есть отношение, так как она такое различение, моменты которого сами суть вся ее целокупность; они, таким образом, абсолютно устойчивы, но так, что это лишь одна устойчивость, а различие есть только видимость развертывания, и видимость эта есть само абсолютное. – Сущность как таковая – это рефлексия или отражение; но сущность как абсолютное отношение – это видимость, положенная как видимость, которая, будучи этим соотнесением с собой, есть абсолютная действительность. – Абсолютное, развернутое сначала внешней рефлексией, развертывает теперь само себя как абсолютная форма или как необходимость; это развертывание самого себя есть его полагание-самого-себя, и оно есть лишь это самополагание. – Подобно тому как свет в природе – это не нечто и не вещь, а его бытие есть лишь его отражение, так и обнаружение себя есть самой себе равная абсолютная действительность.
Поэтому стороны абсолютного отношения не атрибуты. В атрибуте абсолютное обретает видимость лишь в одном из своих моментов как в чем-то предположенном и воспринятом внешней рефлексией. Но развертывается-то абсолютное абсолютной необходимостью, которая тождественна с собой как определяющая самое себя. Так как она есть обретение видимости, положенное как видимость, то стороны этого отношения суть целокупности, потому что они даны как видимость, ибо различия как видимость – это они сами и противоположное им, иначе говоря, они суть целое; и наоборот, они видимость потому, что они целокупности. Это различение или обретение абсолютным видимости есть, таким образом, лишь тождественное полагание самого себя.
В своем непосредственном понятии это отношение есть отношение субстанции и акциденций, непосредственное исчезание и становление абсолютной видимости внутри самого себя. Когда субстанция определяет себя как для-себя-бытие в противоположность иному, другими словами, когда абсолютное отношение [выступает] как реальное, то это отношение есть отношение причинности. Наконец, когда это отношение как соотносящееся с собой переходит во взаимодействие, тем самым абсолютное отношение, сообразно с содержащимися в нем определениями, также и положено; это положенное единство отношения в своих определениях, которые сами положены как целое и тем самым также как определения, есть затем понятие.