До Парсы оставалось пару километров пути. Город находился в низине. Когда-то давно волки рыли ямы для обустройства домов, и этот город служил напоминанием – пережиток древности. Аккуратные, идеально гладкие и отливавшие серебром цилиндры уходили высоко в небо. Путники остановились на обрыве. На улицах города прослеживалось движение, кипела жизнь. Волосы волков развевал ветер, придавая им воинственный вид.
Рас ухмылялся, предвкушая грядущие разрушения. Бинар взял на заметку быть с ним поосторожнее, ведь чернее сердца он не встречал. Бинар вспомнил детство: «Хорн», – произнес он про себя его имя спустя столько лет. Когда-то Хорн был его лучшим другом, и он любил его как брата. Он вспомнил, как они познакомились.
Семья Бинара единожды в звездный цикл, будучи правящей династией, устраивала праздник. В людском мире это, возможно, сравнимо с днем равноденствия. Жизнь и силы волков зависели от света звезды Яс, энергии которой хватало на всех обитателей, но волки не забывали чтить блаженный, питавший их свет. В тот раз выбор места для празднования пал на Парсу. В самом разгаре танцев, когда отец перевоплотился и взвыл в небо, высвобождая яркий, белый луч света, Бинар увидел Хорна. Черный, не похожий ни на одну, ни на другую расу, волчонок сидел у столба, привязанный к нему толстой цепью, и скулил. Он сразу понял, что цепь не дает ему перевоплотиться. Такие использовали для пыток предателей, заставляя их пребывать в волчьем обличии годами.
Как только белый волк приблизился к черному, перед ним встал серый, круглолицый, пузатый сородич. Кулон с округлой линией, изображавшей яму и скрещенные в ней кости, означал, что он рытный1. Ритуал закончился, и волки обратились, принимая человеческую форму. Снова зазвучали смех и музыка.
– Отойди-ка, щенок! – рявкнул серый волк, скалясь.