План был прост: добраться до Парсы незаметно, найти его друга, собрать волков, и выдвигаться в Альфа-город – Цире’т.
***
Она восстановилась, тошнота пропала. На всякий случай девушка проговорила заклинание исцеления. Удивительные деревья и золотая пыльца все крутились у нее в памяти. «Куда же меня отправило кольцо?» Место было необычным, энергетика странной. И вроде бы напоминала ту, что связывала ее с «параллельной», но более мощная, воздух разряженный. Алая нить не дала ей осмотреться, беспрерывно давив на другие. «Если бы только был способ ее усмирить. Отличная головоломка, Аластер», – улыбнулась она, не понимая в какую авантюру ввязывается.
Катарина наивно полагала что место, куда ее отправил перстень тьмы и есть планета волка. Она решила придумать, как уменьшить влияние алой энергии. По преданию перстень был соткан из тьмы бездны планеты, на которой жил крылатый Бог. Девушка задумалась над тем, стоит ли посвящать брата в свои планы, но поняла, что без поддержки ей было не справиться. Ее вновь замутило, но она подавила позыв.
Призвав лучи, она преобразовала их в свою любимую, царственную кошку – тигра, и отправила с его помощью записку другу в Арух. У нее не было желания жаловаться, но самочувствие не улучшалось. Тем же вечером она рассказала Ленцу о том, что произошло.
– План не плохой. Но как мы ее ослабим? – поддержал ее брат.
– Понятия не имею, но без этого не обойтись. Нужно решить головоломку, чтобы двигаться дальше. Так сказал мой предок, – скрестила девушка на груди руки.
– Надеюсь, предки не собираются отправить тебя на тот свет раньше времени, – хохотнул он, поймав ее колкий взгляд. – А если это место не Канум? Что тогда? Перстень свел с ума Николаса, забыла? Вдруг это иллюзия? – они призадумались.
– Если стану сумасшедшей, запрешь меня на чердаке! – рассмеялась Катарина, Ленц поежился. – И ни слова матери…, и остальным, – он кивнул. – Кстати, где она пропадает?
– Наверху. Опять думает об отце, – осекся юноша.
– Ничего. Все образуется, – потрепала она его по густой шевелюре. К сожалению, ей сейчас переживать об отце было некогда.