же… в тени, недопитый глоток,
Или еще не рожденный ребенок,
Нет остановки мне в ходе времен.
Каждый в народе желаньем пленен,
Я… без желаний, как глупый ягненок.
((()))
Сердце — пусто. Люди — счастьем полны!
Я же — во мраке… Все люди пытливы.
Я — равнодушен, они — говорливы.
Я — глуп и низок в пределах толпы…
((()))
Дэ подчиняется Дао, и только.
Дао туманно, темно, бестелесно.
Образы — все в нем, нисколько не тесно.
В нем скрыты бездны вещей, и поскольку,
Дао глубоко, в его немоте
Скрыты мельчайшие части миров,
Бездны пространства и бездны веков
Высшей реальности в той темноте!
((()))
Как же познать нам начало вещей?
Следуя Дао, древнейшему Дао.
Только Оно совмещает по праву
Бездну и частность, и дней и ночей.
((()))
Ущербное приходит к совершенству,
Кривое — к прямоте, а пустота —
К наполненности, к крошке — полнота,
А ветхое — к обнове да блаженству.
((()))
Достигнешь много, к малому стремясь.
Ко многому потянешься — увы.
Полны сомнений многие умы,
Глубоким заблужденьям покорясь.
((()))
Мудрец глядит глазами сразу многих,
Поэтому и видеть может ясно,
Что истина воистину прекрасна!
Себя не возвышает в рамках строгих.
Поэтому он старший средь других.
Не борется ни с кем, но побеждает.
Бездействием великое свершает.
Слова древнейших истин — новь моих.
((()))
Кто служит Дэ, тождественен ему.
Теряющий — тождественен потере.
Кто служит Дао — равен Дао вере.
Сомнения — неверие Уму.
((()))
Кто поднялся на цыпочки, стоит
Не долго. Кто бежит, тот устает.
Кто хвалится — до славы не дойдет.
Кто светит на себя — не заблестит.
((()))
Все лишние желанья бесполезны.
Стремленья к славе вовсе неуместны.
((()))
Если человек — Земли полон…
Если же Земля — законы Неба.
Небо под законом Дао «сева».
Дао чтит лишь Дао — свой Закон.
((()))
В хаосе возникшая, беззвучна!
Стала прежде Неба и Земли.
Неизменны таинства Дали!
Ты вне форм, но с ними неразлучна.
((()))
Имя назови, Мать поднебесной!
Просто иероглиф напишу…
Дао Совершенством возвещу,
Музыкой Безмолвия чудесной.
((()))
Покой — основа всякого движенья.
А легкому — тяжелое основой.
И мудрый с тяжким грузом из смиренья
Идет легко, спокойно, жизнью новой.
((()))
Властитель многих тысяч колесниц
Глядит с пренебрежением на мир,
Теряя власть. Падет он вскоре ниц,
Он занят был собой, слепой сатир…
((()))
Кто знает — не оставит и следов.
Кто знает — без ошибок проживет.
Закроет без усилий, без замков.
Завяжет крепко, капли не прольет.
((()))
Людей спасает мудрый постоянно.
На миг не покидает… и умело
Он действует, и в срок, и безобманно.
Недоброе — добру опора, дело.
Недоброму опора же — добро.
Любить опору — мудрости зерно.
((()))
Кто храбр, и все же скромность сохраняет,
Становится целебным родником
В стране своей и лучшим вожаком.
И Дэ души младенца не теряет.
((()))
Возврат к Первоначалу! Зная славу,
Безвестность сохраняй и возвращайся
К естественности и не обольщайся.
Ведь мудрый во главе стоит по праву.
((()))
Кто силой хочет чем-то завладеть,
Тот цели не достигнет. Вот, страна —
Таинственный сосуд без стен и дна.
Кто схватит — потеряет, что жалеть.
((()))
Уважаемый Эзоп Ковчега!
А можно мне, как мало-мальски образованному товарищу, задать несколько вопросов автору стиха «ДВА МОНАХА И ДЕВУШКА»?
Заранее благодарен.
ДВА МОНАХА И ДЕВУШКА
Феана
Сезон дождей. Дорога грязная. Монахи
(ЗДЕСЬ – сколько монахов? Чтобы среди всех монахов выделить героев по названию – двух монахов) Дошли до речки мелководной. Перед ней Стоит красавица в шелках, луны светлей. Один взял на руки её, заслышав «ахи»,
(ЗДЕСЬ – с чем связаны «Ахи»?(у неё, простите, месячные?)
А если не в шелках и не луны светлей, то один монах, из многочисленных монахов, её бы не взял, потому, что речку мелководную и девочка перейдёт) Да перенёс и там поставил на траву. В молчанье шли они до вечера вдвоём… А перед сном второй (ЗДЕСЬ – в конце стиха нет третьего и четвёртого монаха!Почему?) спросил: — Я удивлён! Запрет монаха ты нарушил, почему?
…………….
Ох и тяжёл стих… С уваж.И.А.Крылов своих личных басен
Два монаха
Владимир Шебзухов
Чисты на небе облака. Не стало грозных туч. Хоть сильно разлилась река, Но в радость солнца луч. Свой, двум монахам, час настал Продолжить длинный путь. (Застала их в пути гроза. Пришлось передохнуть) Ждала обитель за рекой. Пусть поднялась вода, Ещё, чуть-чуть, и дом родной Их примет, как всегда! Вдруг за спиною женский крик. И каждый оглянулся. Кто помоложе, в тот же миг, В сторонку отвернулся! А голос помощи просил, Мол, слабый человек, На противоположный брег, Попасть, не хватит сил! Но старший, средь двоих, монах, Отнюдь, не оробел. И женщину он на руках Перенести сумел. А дале шли своим путём. Но по пути молчали. Пред домом стал и нипочём Путь длинный за плечами. Вот-вот в обитель им войти, Младой спросил: «Ответь, А не нарушил по пути Свой, данный ты, обет? В запретах всех, быстрей дано До Истины добраться… В них, строго, ведь, запрещено Нам женщины касаться!» «Что я в ответ сказать могу – Пусть перенёс, и что ж? Оставил там, на берегу! Закончим разговор… Но ты ту женщину несёшь, Как видно, до сих пор!»
А вот ещё понятливая притча в стихах
ГРЯЗНАЯ ДОРОГА.
Алексей С. Железнов Как грязно и скользко на мокрой дороге, Брели два монаха — скользили их ноги. Из храма в Киото шли в северный храм, Зачем они шли — я не ведаю сам. У места, где сходятся много дорог, Разлился неистовый горный поток. И там, в кимоно из блестящего шелка, Прекрасная девушка плакала горько. Пройти через воду не смела она, Слеза по щеке как дождинка текла. Один из монахов,Тандзан его звали, Не выдержал горькой девичьей печали. Он девушку, сникшую в горечи слёз, Легко через водный поток перенёс. И дальше монахи идут по горам, По грязной дороге в свой северный храм. Второй из монахов молчал, хмуря брови, И злые глаза наливались от крови. Уже возле храма не смог устоять, И начал Тадзана за грех обличать. «Монахи не могут касаться девиц, Тем паче красивых, изнеженных лиц. Держаться подальше от них мы должны, Как смел понести на руках ее ты?! «В лучах воспалённого солнца заката Печально Тадзан посмотрел на собрата: «Я взял и оставил ее за рекой, А ты всю дорогу тащил за собой.»