После разминки мы разделились на команды по одиннадцать человек. Я занял позицию левого центрального нападающего, хотя душа рвалась вправо. Там, на правом фланге, я чувствовал себя волком-одиночкой, уверенным и смертоносным.
Моим верным партнёром на поле был Малик. Хорват по происхождению, но, как и я, беженец из Турции. Вообще, здесь пестрая компания, но немцев, пожалуй, больше, чем всех остальных вместе взятых. Малик был хорош тем, что всегда искал меня передачей, будто видел во мне голевую машину. Он верил в мои стопроцентные удары, как и тренер.
Но уверенности мне всегда не хватало. Я чувствовал, что недостаточно нацелен на ворота, слишком часто пасую, когда мог бы пробить сам. Боялся разочаровать, боялся не оправдать ожиданий, которые сам же себе и внушал. Этот вечный внутренний спор терзал меня, не давая выложиться на все сто.
***
После интенсивной тренировки, когда все собирались уходить, тренер подошёл ко мне. Я мысленно закатил глаза, готовясь к очередной скучной лекции. Нет, на этот раз речь шла не об игре. Тренер всегда говорил, что у меня хорошо получается и забивать, и отбивать мячи.
– Мерт, я хочу поговорить с тобой, – подойдя, сказал Омер Озтюрк. Как мне известно, он играл за «Галатасарай», выиграв в Лиге чемпионов УЕФА в 2000 году. Он был выдающимся тренером молодежной команды, в которую я поступлю в ближайшее будущее.
Он стоял, сложив руки на груди, и пристально смотрел на меня. Я хорошо знал этот взгляд. Сегодня мне предстояло выслушать его монотонную исповедь о том, почему мне нельзя делать то, что я делаю. Но я никак не мог объяснить ему, что уже давно завязал с этим.
– Конечно, – наконец ответил я, проведя рукой по мокрым волосам.
На улице смеркалось, поэтому уличные фонари возле поля зажглись, освещая всё поле.
– Мне сообщили, что тебя сегодня видели с сигаретой, – произнёс он отрывисто. Я стоял и смотрел на него, пытаясь найти слова, чтобы объяснить, что я уже давно не курю. Месяц назад я наконец смог отказаться от этой проклятой привычки. После этого я понял, что у меня сильная привязанность ко всему, к чему я привыкаю.
– Я уже как месяц не курю, – оправдался я.