Папе мы не говорили об этом, потому что боялись, что он будет сильно переживать. А мама, казалось, не хотела знать и молчала, когда я пыталась рассказать ей, словно чувствовала плохие новости. Может, это лучшее решение, и мне просто нужно прекратить постоянно думать об этом. Особенно о пустом выражении лица, которое отчётливо сохранилось в моей памяти…
Через минут десять мы добрались до футбольного мини-поля, на котором дружно любили играть парни. Мне стало грустно. Грустно оттого, что парни, которые дружили с самого детства, теперь даже не общаются.
Вздохнув полной грудью, я отодвинула эти чувства куда подальше, потому что плакать на виду у всех не собиралась. Но вдруг я вспомнила Белинду, которая могла заплакать где угодно, не беспокоясь об общественном мнении. Мне стало еще грустнее от воспоминаний о ней, и я не хотела признавать, что скучаю по ней, но также не могла игнорировать ощущение, что она нужна мне.
До конца жизни буду жалеть, что в тот день так и не смогла простить её и не сказала: «Почти предательство не считается».
Подняв взгляд, я увидела знакомое футбольное мини-поле, которое утопало в лучах солнца. Ветер трепал какой-то плакат с рекламой, создавая при этом характерный звук. От всей этой картины исходит такая приятная атмосфера и эстетика. На глазах появились слезы, увидев на поле играющих незнакомых парней.
А когда мы дошли до скамейки, все чувства усилились. Алия, которая шла рядом со мной, тоже глядела прямо на поле. Наверное, вспоминая обо всем и ностальгируя, как, собственно говоря, и я. Даже забыв про жару и пот, стекающий с меня, я наслаждалась атмосферой, одновременно удерживая ощущение бессилия вперемешку с тоской, которые так и просились наружу.
Однако всё это было нарушено, когда на мой телефон пришло уведомление. Всё вокруг стало серым. Атмосфера, которая казалась чудесной, утратила прежние краски. Вернулись звуки: крики парней, призывающих дать им пас, и звук шагов девушки, прошедшей мимо нас с велосипедом.
Вытащив телефон, я проверила уведомление.
Мерт: Ты у своих родителей?