Я сидел в ресторане, на своем привычном месте, потягивая глинтвейн и лениво глядя по сторонам. Мое место было самым выгодным в зале, и этот столик всегда ожидал меня – мы с хозяином заведения был в дружеских отношениях.
Мое привычное место было в углу, у стены, и весь зал был для меня как на ладони – я видел каждую мелочь, которая происходила, при этом был незаметен для остальных, так как мой столик был в полумраке. Но иногда, в зависимости от настроения, я зажигал лампу рядом на стене, и мой личный островок в этом пространстве озарялся светом.
В это время в ресторане посетителей было мало, но постепенно зал стал заполняться пестрой, разнокалиберной публикой.
Она вошла в окружении нескольких людей, но казалось, что больше никого не существовало. Ее присутствие заполнило комнату, и возникло ощущение, как будто в зале были только мы двое.
Большие голубые глаза, прямые волосы блонд чуть выше плеч, маленькие, но пухлые губы – она была красива, но какой-то другой, неземной красотой. Она приблизилась к столику напротив меня, где сидела большая компания, и несколько молодых человек приветственно встали со своих мест. Я бы даже сказал – вскочили, и засветились от удовольствия.
Никогда раньше я не встречал человека, который бы настолько вдохновлял и восхищал всех окружающих без исключения.
Но это я понял гораздо позже, после некоторого времени общения с ней. Сейчас я просто видел, что вся компания вдохновилась и ожила, увидев ее. Даже девушки, сидящие за столиком, казалось, искренне рады видеть ее, настолько глаза их искрились, а позы выглядели непринужденными. Ни тени натянутости улыбки, ни тени лицемерия, никаких признаков утверждения «женской дружбы не бывает».
Их столик был для меня, как на ладони – они сидели под большой лампой, и малейшие изменения в выражении их лиц я видел отчетливо, как если бы находился прямо рядом с ними.
С ее появлением компания сразу оживилась, молодые люди отпускали целые тирады шуток, а девушки заливались безудержным смехом.
Я наблюдал за ней и задавался вопросом – кто она?
Я хотел знать о ней все.
И вот в какой-то момент глаза наши встретились.
Мне казалось, так бывает только в книгах. Или в особо оптимистичных фильмах, когда главный герой рассказывает с упоением: «между нами проскочила настоящая искра!».
Искра…
Мне казалось, что у меня в груди вспыхнул пожар.
Ее глаза как будто тоже засветились еще сильнее, если это вообще было возможно.
Издалека мне казалось, что они похожи на два небольших, но очень ярких фонарика, которые освещали комнату не хуже любого из светильников, что висели на потолке и на стенах.
Она остановила на мне взгляд, и наверно прошло лишь несколько секунд, прежде чем она снова отвела глаза, но это время показалось мне целой вечностью.
Целый вихрь воспоминаний, обрывочных ощущений, и какой-то калейдоскоп, казалось бы, несвязанных между собой событий, ураганом промчался в моей голове.
Тогда я не осознавал, что это было, и уж тем более не понимал, что это значило.
Смысл дошел до меня гораздо позже.
Очнувшись от внутренней бури, я понял, что до сих пор сижу, глядя на нее во все глаза. Наверно, я выглядел растерянным подростком. Как бы там ни было, но я почти с ужасом увидел, как она встала и грациозной походкой направилась в мою сторону.
– Позволите?
Я вздрогнул, когда вдруг увидел ее прямо перед собой, хотя прекрасно видел, что она шла в мою сторону. Но ее появление оказалось таким неожиданным, как будто она прошла в другом измерении, и вот очутилась передо мной.
– Дда, кконечно. – я не волновался, даже когда подростком знакомился с девушками, и сейчас волнение в моем голосе удивило меня.
Надо сказать, что вообще-то я слыл красавцем, и без ложной скромности сообщаю, что иногда мне приходилось в буквальном смысле убегать от поклонниц.
Но об этом не сейчас…
Она медленно села в кресло напротив меня и посмотрела мне прямо в глаза. Но, казалось, она смотрела прямо в душу.
Ее взгляд был настолько чистым и искренним, что у меня было ощущение, будто передо мной сидит мой лучший друг, или мое второе «я». Я как будто сразу раскрылся внутри, возникло такое ощущение доверия и теплоты, что я… был ошеломлен.
Но вдруг я отметил печальную складку в уголке ее рта. Синие бездонные глаза по-прежнему смотрели на меня со спокойствием и безмятежностью, но уголок рта выдавал какую-то внутреннюю печаль.
Это не вязалось с ее безупречной внешностью и способностью буквально влюблять в себя публику, но сейчас я решил не задаваться этим вопросом.
Ее ярко-розовое платье, облегавшее идеальную фигуру, как-то визуально дополняло интерьер заведения, выполненный в классическом стиле в бежево-золотистых тонах. Вся ее фигура как будто завершала общую картину. Казалось, она была в нужном месте, в нужное время.
И это была еще одна ее черта, о которой я узнал позднее.
Я не знаю, сколько мы так сидели, глядя друг на друга. Слова не шли в голову, да и говорить не хотелось. Хотелось вот так сидеть, сидеть и смотреть, до бесконечности. У меня возникло ощущение, что я нахожусь в другом пространстве. Звуки исчезли, вся суета куда-то испарилась. Существовали только большие бездонные глаза и… ощущение чего-то прекрасного, что все идет так, как надо.
Это ощущение возникло у меня впервые за последние годы. Внутренняя гармония, ощущение вечности наполнило меня изнутри. Мы сидели в другом пространстве, вне времени, и это было прекрасно.
Я очнулся и предложил ей выпить. Я всегда держал на столике дополнительный бокал на случай гостей. Которые бывали не часто, но все же были.
Она выразила согласие, и я налил ей вина. Это было одно из моих любимых французских вин.
Разглядывая рубиновые отблески на бокале, она выглядела задумчивой.
Что могло вызвать задумчивость в этом прекрасном создании?
И вдруг она резко подняла на меня взгляд.
Это был жесткий, ледяной взгляд, который пронизывал насквозь и буквально ввел меня в оцепенение.
– Чем ты занимаешься? – резко спросила она. Ее слова звучали как металл, и были настолько острыми, что, казалось, буквально разрезали воздух вокруг.
– В… каком смысле? – я был в шоке от такой резкой перемены и едва не выронил бокал из рук, что было бы печально, учитывая, что я был в своих самых любимых джинсах.
– Как ты проводишь время? – она говорила все так же резко и холодно. – Бесцельное существование, слоняешься из угла в угол.
Горькая усмешка искривила ее губы, а глаза потемнели и сверлили меня.
Но уже не ее холодность и жесткость удивили меня.
Она буквально читала мои мысли.
Они терзали меня последние несколько лет, и я никак не находил ответа на один простой вопрос – для чего я живу?
Нет, ни то чтобы у меня что-то было плохо, наоборот, все было замечательно. Даже как-то… слишком замечательно… слишком идеально… слишком «слишком».
И это внутреннее ощущение, что «что-то не так», тревожило меня изнутри.
Довольно часто, сидя дома за бокалом вина, я смотрел в одну точку и не мог избавиться от чувства безысходности… какой-то безвыходности, которая волнами накатывала на меня. Но для нее совсем не было причин, и это еще больше настораживало меня.
Я был молод, красив, имел довольно крупный бизнес и хороший доход, большую квартиру, недвижимость – у меня было все, о чем я мог только мечтать.
И не было лишь одного – внутреннего покоя.
Я ничего не создавал, но и не ломал.
Я приносил пользу обществу, но вместе с тем как будто не вписывался в это самое общество, как будто всегда был от него в стороне и не знал, где мое место. Несмотря на то, что я был душой компании и среди друзей слыл «везунчиком» (у меня всегда получалось все, что я задумывал), меня часто терзало это смутное ощущение, что… что-то идет не так.
Мне говорили, что надо завести семью, детей… «Собаку» – добавлял я к этому, и друзья смеялись. Но мне было не смешно.
Завести семью и детей, потому что тебе диктует это общество.
А что дальше?
Я смотрел на своих женатых друзей. Кто из них был по-настоящему счастлив?
Кто-то женился в молодости по глупости, кто-то в зрелом возрасте, повинуясь голосу общества. И сейчас, спустя долгие годы, часть из них находила отдушину в любовницах, выпивке, а кто-то был на грани развода. Они тянули лямку и не видели выхода, продолжая жить со своими партнерами.
За свою жизнь я видел лишь несколько по-настоящему счастливых семей, которым повезло каким-то чудом найти друг друга.
Позже, конечно, я развеял этот миф, но пока создание семьи меня не привлекало.
А может, я ждал свою «идеальную». Или просто – мою.
– Чего ты ждешь? – ее резкий голос вывел меня из оцепенения, и я посмотрел на нее почти с ужасом. – Внутренние терзания, размышления о безысходности – тебе не надоело?! – последнюю фразу она почти прокричала, и я чуть не подпрыгнул.
– Но… что мне делать? Я не знаю. – я лепетал, как ребенок. – Я не знаю…
Мысли последних лет волной захлестнули меня, все мои сидения в пустой комнате с пустым взглядом, бесцельное брожение по улицам, попытки разглядеть ответы в глубине синего неба и тоскливые взгляды вниз, с высоты небоскреба своей квартиры, через холодное оконное стекло.
В моменты особой пустоты я прислонялся лбом к прозрачному стеклу и часами глядел на прохожих, что слонялись по улицам. Я смотрел на деревья, на солнце, на людей, которые словно муравьи всегда куда-то спешили. Смотрел и смотрел, и пытался сжимать руками стекло, и спрашивал у неба, у солнца, у звезд, но они не отвечали мне… или я их не слышал. Но так об этом всегда мечтал…
И вот, глядя на нее сейчас, мне казалось, что кто-то из них все же услышал меня и прислал ко мне своего почтальона. Красивого и хрупкого, но с таким льдом в синих глазах, что мне начало казаться, как мебель рядом с нами начала покрываться инеем.
Я с любопытством посмотрел на столик – а вдруг и правда покрылся льдом? Но столик стоял в том же виде, что и прежде.
Я продолжал смотреть на него и не хотел снова встречаться с ней взглядом. Непонятно почему, я ощущал чувство вины.
Казалось бы, я был безупречен – как перед обществом, так и перед самим собой. С чего бы мне испытывать вину, тем более перед девушкой, которую видел впервые? Но что-то подсказывало мне, что она была чем-то большим, чем случайная знакомая. Своими внутренними терзаниями я не делился ни с кем, их свидетелями были только я и Бог. И, по всей видимости, теперь она. Каким-то чудом залезла в голову и достала то тайное, что я хранил годами. Ни то чтобы эти терзания были ценными для меня. Нет. Но, казалось, в моем окружении все жили стандартной привычной жизнью, и никто не задавался этим вопросом «Для чего я живу?». Или мне так казалось…
Как бы там ни было, до нее я не встречал человека, способного так быстро и так точно понять, что было у меня на душе.
– Я помогу тебе. Но ты будешь делать то, что я говорю. – она говорила твердо и жестко. Я почти уже привык к этой манере, которая так не вязалась с ее внешним видом – хрупкой прекрасной Дюймовочки.
– Хорошо. – я не медлил с ответом и твердо посмотрел ей в глаза, как-то сразу приняв решение.
В конце концов, моя серая иллюзорно-прекрасная жизнь уже наскучила в текущем ее виде. Мне хотелось перемен – кардинальных, ошеломительных, так, как если бы мир вдруг перевернулся с ног на голову, но в самом хорошем смысле этого слова. Как если бы в один момент все вокруг стали счастливыми и радостными, а я был бы в центре всего этого, и радовался вместе со всеми.
Безумное секундное желание, которое в данный момент казалось не просто достижимым – в это мгновение я был УВЕРЕН, что так и будет. И даже больше – ЭТО УЖЕ ЕСТЬ. В этой Вселенной, в это мгновение или завтра – но это будет.
Что это за ощущение, и что за желание, я в данный момент не осознавал. Но был готов на все для его реализации.
…Серые прохожие, уставшие, с потухшим взглядом, возвращавшиеся в свои дома с работы. Бездомные люди, слоняющиеся по улицам или просящие милостыню. Видео-ролики с жизнью детей в детских домах, в глазах которых застыло столько боли и печали, что после просмотра таких видео наворачивались слезы.
Не знаю, почему это все промелькнуло в моей голове, и как это было связано с ней. Но твердое желание изменить мир появилось внутри меня в это мгновение.
– Я знаю все твои вопросы и ответы на них. – сказала она. – Но лучше задай их сам.
Я молча рассматривал бокал.
– Я всегда знал, что не такой как все, и всегда имел множество вопросов, не зная где найти ответы. Почему ты пришла именно сейчас?
– Все происходит в свое время. Стечение обстоятельств, наступление нужного момента, твой собственный выбор – все играет роль. Я пришла в нужное время, и тогда, когда ты готов к моему приходу и переменам. И когда пришло твое время действовать.
– Почему именно я?
– Не именно ты. Ты не один такой. Нас много. Просто пришло твое время стать самим собой.
– Что это значит?
– Есть твое Высшее Я, проявление твоей божественной сущности, которое всегда рядом с тобой и заботится о тебе. Оно – это тоже ты, только существует повсюду, знает все обо всем и все может. У него нет границ, запретов и препятствий. Это некая божественная сущность, с которой ты сливаешься в единое целое – это есть нормальное естественное состояние каждого человека. Это я называю стать Самим Собой.
– Как мне прийти к этому состоянию?
– Оно откроется для тебя.
Я задумался.
Вопросы…
Я только времени искал на их ответы, и вот появился тот, кто готов был дать их мне. Но, как специально, из головы исчезли все вопросы. Я сосредоточился.
– Я помогу тебе. – сказала она, и вдруг в моей голове стали мелькать события моей жизни, которые были для меня загадкой и оставляли внутри непонимание. Я сразу вспомнил все, что так хотел узнать.
– Что мне нужно делать? – уже спокойно, я поднял на нее глаза. Я точно знал, что все идет так, как нужно.
К моему удивлению, сейчас передо мной снова сидела та самая хрупкая Дюймовочка с волшебными голубыми глазами, что так легко впорхнула в зал, когда я ее увидел впервые. Она смотрела на меня ласково, слегка наклонив голову, и казалось, что в это мгновение она любит весь мир, а мне посчастливилось быть частью этого мира. Столько тепла и света было в ее глазах, столько понимания, искренности и необъяснимой, какой-то Божественной любви исходило от нее, что я лишь молча хлопал глазами, глядя на нее. В который раз за сегодняшний недолгий вечер…
– Ты все узнаешь. – произнесла она мягко и улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой.