мне руки скорее протяни,
Сотри из сердца муки, в нем гаснут уж угли…
От страха цепенея, в бессилии дрожа,
Пред смертию робея, лежу я, чуть дыша…
В припадках хвори злобной под острыми концами
Разящих стрел, бесплодно трепещу я крылами…
Охотишься, ужасный, ты — мысли вечной дух,
Слепя зарницей властной, ты громом гасишь слух…
Твоим сражен я взглядом насмешливо смотрящим,
Отравленный, как ядом, в мученьях леденящих…
Бесчувственный притворник, ты — каменный отрог,
Безжалостный охотник, неведомый мне бог!
Рази смелее, глубже и в сердце попади,
Ударь меня и тут же… разбей и проколи!
Зачем тупые стрелы? Зачем опять терзаешь…
Мучения… неумелы? Ты что ж еще… желаешь?
Ты хочешь… видеть муки… Зачем мои мученья?
Злорадный бог, от скуки ты жаждешь развлеченья!
Ты ловишь звук дыханья, подслушивая сердце…
Ах, ты желаешь знанья, в котором бы воспеться…
Да, может, ты ревнуешь… К кому же? Прочь уйди!
По сердцу ты тоскуешь… ах, в помыслы войти
Ты хочешь, вор бесстыдный, и выпытать признанье!
Палач, неблаговидный, достойный наказанья!
Я должен, как собака, валяться пред тобой,
Грабитель ты, клоака, что послана судьбой…
Ты ждешь хвоста вилянье, признания в любви!
Посланник наказанья, уйди или срази!
Какой укол ужасный! Да… я твоя добыча…
Но пленник гордый, властный, что хочешь ты, владыча?
Грабитель и разбойник! Что? Выкупа! И сколько?
Смотри, я не покойник, цена моя не долька…
Сказала Гордость: — Много потребуй от меня!
Но только краткость слога нужна мне для огня…
Ах, вот как! Неужели? Ты хочешь лишь меня?
Всецело… В самом деле? Тогда зачем стрела?
Глупец, зачем терзаешь ты душу униженьем?
Любви мне дай, узнаешь сердечное движенье.
Горячую мне руку скорее протяни,
Из сердца боль и муку в огне своем сожги!
С врагами я лишь знался… Я научен борьбе!
Ты… сам бы мне отдался, мой лютый враг! Сам — Мне!
Умчался прочь… Покинул… Мой Друг, великий Враг!
Божественный мой… сгинул… Один стою у врат…
О, нет! Вернись обратно, пусть с пыткой и стрелой!
Все понял ты привратно, вот… слезы за тобой…
Из глаз моих стекают, и снова для тебя
Огонь горит, блистает на сердце светом дня!
Вернись ко мне, Страданье и Счастие мое…
Последнее признанье — Я — часть Твоя. Ты — Все!
P. S.
Ты звал его, как Счастье, и клял, как Наказанье!
Хотел Его Всевластья, желал Его познанья…
Бранился и кривлялся, рыдал и угрожал,
Смеялся и боялся, сдавался, побеждал!
То — роды искупленья земных Времен, грехов,
Великое Мгновенье спрессованных веков.
Знай, я была с тобою… Тогда, сейчас, всегда…
Мы нитью золотою увиты на века.
Ты — дух мой и твердыня, а я — душа и мать…
Для бога я рабыня, что большего желать!
И ты отдался в рабство, хоть бился, как гигант,
Теперь блистают Царства, играет Музыкант!
Теперь ты… не бранишься, и бога не клянешь,
Теперь землянам снишься, ведь… в боге ты живешь!
Небесные оркестры играют в честь тебя,
Все пропасти и бездны познали силу дня!
И мчатся колесницы твоих чудесных песен,
А вслед за ними птицы до звезд… Им мир наш тесен!
Те птицы — наши души. Те звезды — дух иной.
Держи поводья, Друже, в честь Дружбы золотой.
СТРАННИК — ПЕСНЯ ТЕНИ ЗАРАТУСТРЫ
ПСАЛОМ ДЛЯ ДЕСЕРТА
СРЕДИ ДОЧЕРЕЙ ПУСТЫНИ
“Так говорил Заратустра” 4 часть
Пустыня ширится сама собою: Горе