И принудил его принять смерть возле переправы
Уцзян – Чёрной реки, так он погиб, со мной воюя,
Жесткое то было время, и такие нравы.
Казалось мне, что подвиги меня так обессмертят,
Мне, сыновьям и внукам принесут богатство, славу,
Все блага должен получить был я тогда по праву,
Не думал я, что гибель и несчастья меня встретят.
Не мог я знать, когда всей Поднебесной царём будет
Лю Бан, и Хань династии положит основанье,
То все мои заслуги, прежние, сразу забудет,
И, отстранив подальше от себя, понизит в званье.
А дальше – больше. Государыня Люй с Сяо Хэ вместе
Придумала коварный план, расправиться со мною,
Оклеветав меня. Царь ей поверил, и судьбою
Так стала моя гибель, меня казнили на месте.
И как мятежника меня за это осудили,
Не пожалели даже полководческого дара,
И даже род мой в поколеньях трёх весь истребили.
На мне вины нет, и за что жестокая мне кара?
Уж триста лет душит меня в аду эта обида,
Прошу, Владыка, всё исправить судом, справедливый,
Никак от прошлого картин не избавляюсь вида,
От этого бываю я всегда нетерпеливым».
– «Уж если ты действительно воякой бывал смелым,
О бунте же не мыслил, выгоды не искал где-то,
То почему никто не мог дать доброго совета
Тебе, чтоб ты мог казни избежать ходом, умелым?
Тебя так просто обманули и оклеветали,
Как будто не в своём уме тогда ты был, а где-то,
И взяли просто, будто бы младенца спеленали,
И на кого намерен жаловаться ты за это»?
– «На полководца Куай Туна, – тот сказал угрюмо, —
Он меня предал». Сыма сразу же распорядился
Позвать того, как только Куай Тун там появился,
Спросил его владыка: «Скажи нам, о чём ты думал?
Хань Синь сказал, что был ты с ним, а что потом случилось?
Ты с полдороги убежал, долг свой не выполняя»?
Сказал тот: «Всё не так! Картина была там иная,
И всё совсем не так, как говорит он, получилось.
Дело не в том, что я на полпути его оставил,
А в том, что он не слушал моего совета,
Свои он мненья и решенья выше других ставил,
На вызов не всегда найти мог нужного ответа.
Когда Хань Синь прогнал из княжества Ци Тянь Гуана,