Поднял он взор и увидал «сян» – символы-знаменья,
Внизу на нормы «фа» Земли он обратил вниманье,
Связав их вместе, придал им особое значенье,
Узрев их соответствие в глубоком созерцанье.
«На Небе видят мудрецы «вэнь» – письмена-узоры,
Внизу же линии и конуры «ли» – наблюдают,
Умом так постигают времена все и просторы», –
Как нам писанье «Сицычжуань» об этом сообщает.
Правитель Фуси раз сказал, природу наблюдая:
– «Вверху – все образы, внизу все формы создаются.
В изменчивости есть Предел Великий, в неё куются
Все вещи, два Начала, для начала, порождая,
В себе четыре образа Начала два рождают,
Триграмм те восемь порождают, как Небес Писанье,
Которые всю нашу жизнь потом определяют,
От самого её начала и до окончанья».
Так как нам суждено было от Неба отделиться,
Мы на земле живём под управление, небесным,
Ничто не может на земле от глаз богов укрыться,
В ответе мы за каждый шаг пред ними, повсеместно».
(Согласно размышлениям монаха Ку-гуа «Горькая тыква»)
6. Дело с жалобой в Ханцзяне.
Цао Чжэньтин был магистратом округа Ханцзяня
Раз ночью он сидел в правительственном кабинете,
Без головы увидел человека на диване,
Он голову держал в одной руку при лунном свете.
Казалось, призрак что-то говорит или болтает,
Не мог его слов разобрать Цао, как ни старался,
Он жестами показывал, что он не понимает.
Настолько это потрясло его, что он скончался.
Когда члены семьи его в гроб положить собрались,
Заметили, что тёплая грудь, хоронить не стали,
Прошло три дня, хоть в доме все о нём и сокрушались,
Но в траур всё ж не одевались, всё чего-то ждали.
Той ночью он пришёл в сознанье, рассказал, что было:
Его в потусторонний мир два стража проводили,
Он видел бога, от него сиянье исходило,
На нём была одежда, что в то время там носили.
– «Вот Цао Сюэси, магистр Ханцзяня»! – доложили.
Он трижды поклонился, как на Небе полагалось,
Позволил сесть ему бог, ему стул там предложили,
А стража охранять его подле него осталась.
Спросил бог, знает ли он, кто его там обвиняет.
Сказал Цао, понятия об этом не имеет,