Сказал он: «Не беда, ведь это дела поправимо,
Я вымою его». «Как вымоешь? – она спросила, —
В него написал ты». «Всё в этом мире обратимо» –
Ответил тот. Племянницы тут дух перехватило.
Залез в кувшин он через горло, узкое, рукою
И наизнанку вывернул нутро, дно обнажая,
Затем омыл его чистой проточною водою,
На стол поставил, как обыденное совершая.
Затем взглянул на небо и шутливо рассмеялся,
Подпрыгнул верх, за облако рукою уцепился,
И оседлав его верхом в дали, небесной, скрылся,
Кувшин же с вывернутым дном в её семье остался.
Семья, где был сосед убит Су, как-то утром встала,
Решила: «Не от Су ли возмещенье прилетело».
Увидев, что сто слитков серебра в углу лежало,
Как, видно, то было «незавершённое» Су дело.
Вторая глава. Выполненье Правил
Чтобы создать в мире какое-то своё миро-творенье,
Нам надо собственное для себя освоить знанья,
Всегда придерживаться нужно правил выполненья,
И полное тогда всего родится пониманье.
Законов, как и правил, много есть, необъяснимых,
Которые умом своим мы вряд ли понимаем,
Понять чтоб, знаньем нужно нам владеть, необходимым,
Только когда наш совершенен ум, мы всё узнаем.
На свете много есть такого, что нам неизвестно,
И чтоб знать, нужно к небесной тайне прикоснуться,
Явление любое может чудом обернуться,
Обыденное всё вокруг нас станет интересным:
3. Две истории о сожжённых телах
За южными воротами Пингу селенья были
Могилы вырыты три, две из них всё пустовали,
А в третью гроб для погребенья, целый, положили,
Но что-то было с ним неладное, все это знали.
На ступе рядом с ним ещё табличка красовалась:
«В могиле этой даос Чжао похоронен, мирный».
Скончавшись сорок лет назад, в гробу лежал он смирным,
К нему же с тех пор ни одна рука не прикасалась.
Его огню тогда придали, но он не менялся,
Нетронутыми тело, платье, обувь сохранились,
Таким же свежим и живым в гробу он оставался,
Что вызывало страх у всех, его все сторонились.
Носил он обувь в форме облаков, халат из шёлка,
Зелёный, шёлк был толстый как пятак из меди литый,